Газопровод «Сила Сибири», с большой помпой открытый в конце прошлого года, практически сразу оказался в центре крупного скандала: в СМИ попала информация о серьезных проблемах с наполнением «трубы» газом с Чаяндинского месторождения на юге Якутии, а заодно и стали известны некоторые малоприятные детали принятия «Газпромом» решений стоимостью в миллиарды рублей. Неудобные и оставшиеся без ответа вопросы об окупаемости «Силы Сибири» и о стоимости газа для Китая «Газпрому» на какое-то время удалось отодвинуть на второй план, поскольку газопровод был построен и запущен в максимально сжатые сроки, но цена этой спешки может оказаться слишком высокой даже для политических выгод от мегапроекта.
Прогнило что-то в газовом королевстве
Недополученная прибыль «Газпрома» от Чаяндинского месторождения за 25 лет эксплуатации составит 334,3 млрд рублей, а на строительство 20 скважин месторождения, которые стали неработоспособными, было потрачено 7 млрд рублей, следует из доклада инженеров компании «Газпром добыча Ноябрьск», материалы которого недавно появились в СМИ. Доклад готовился к состоявшемуся в октябре прошлого года совещанию в 307-м департаменте «Газпрома», который курирует добычу и бурение компании.
Что известно о строительстве нового газопровода в Китай – Силе Сибири 2
Незадолго до этого, в августе, инженеры «Газпром добычи Ноябрьск» обратились к руководству «Газпрома» с просьбой провести проверку ситуации на Чаяндинском месторождении. Как сообщил один из авторов этого обращения Вячеслав Щеголев, разбирательство поручили проводить первому заместителю начальника 307-го департамента Андрею Филиппову, который сам фигурировал в докладе инженеров.
За несколько месяцев рассмотрения поставленных вопросов по существу добиться так и не удалось: назначенная комиссия, «закрывая глаза на явные факты подлога, нарушения технологии, лоббирования интересов подрядчика, пыталась спустить ситуацию на тормозах». Поэтому в феврале четыре ведущих инженера ООО «Газпром добыча Ноябрьск» направили письма председателю совета директоров «Газпрому» Виктору Зубкову, в Счетную палату и администрацию президента РФ. В них, в частности, сказано, что плановая добыча газа на Чаяндинском месторождении сохраняется только на трети скважин, в другой трети газ присутствует частично, а на еще одной трети отсутствует вообще.
Как сообщил Вячеслав Щеголев, его решение передать журналистам материалы о ситуации на Чаяндинском месторождении было связано с опасениями, что в ближайшем будущем «неудобных» сотрудников могут сократить в рамках предстоящей с 1 апреля организацией новой структуры «Газпрома» в Ноябрьске. На момент публикации Щеголева уже перевели работать на Камчатку.
Сами по себе обстоятельства, при которых данные доклада стали достоянием общественности, следует признать экстраординарными.
Последний похожий скандал, приоткрывший специфику внутренней кухни «Газпрома», случился в марте прошлого года, когда в прессу просочилась запись закрытого совещания под председательством члена правления холдинга Сергея Прозорова, который, не стесняясь в выражениях, рассказывал коллегам об исчезнувшем газопроводе до города Приозерска в Ленинградской области.
Для самого Прозорова эта история кончилась отставкой, хотя источник, передавший запись журналистам, так и остался невыясненным. Теперь же внутренние материалы предоставил СМИ сам сотрудник «Газпрома», и речь в них идет не о сравнительно малозначимом региональном газопроводе, а о мегапроекте, на который были брошены огромные ресурсы, в том числе административно-политические.
Мегапроект вахтовым методом
О прошедшем в октябре совещании в «Газпроме» по спасению Чаянды еще в прошлом году сообщало информагентство «ЯмалPro» — по его данным, поводом для этой встречи стали неожиданные результаты тестов по содержанию азота в чаяндинском газе. Как оказалось, в сентябре, когда началось заполнение магистрального трубопровода газом, выяснилось, что доля азота в нем составляла до 15%, тогда как по условиям контракта с Китаем она не должна превышать 8%, а в изначальный проект вообще закладывалось 7%.
В действительности сомнения в том, что «Силу Сибири» удастся запустить без проблем, возникли гораздо раньше. Еще в октябре 2014 года, вскоре после торжественного начала строительства трубопровода, сотрудник все той же компании «Газпром добыча Ноябрьск», заместитель начальника Чаяндинского месторождения Виктор Селин проговорился журналистам, что запуск газопровода состоится не в 2018 году, как планировалось, а только в 2020 году, причем в объемах не более 5 млрд кубометров в год (при максимальной мощности газопровода в 38 млрд кубометров).
Руководство компании отреагировало на ситуацию незамедлительно: сначала прозвучало заявление, что Селина неправильно поняли, а затем стало известно о его увольнении. Что сподвигло Селина выложить эту явно конфиденциальную информацию, неизвестно, хотя стоит обратить внимание на такой факт: в «Газпром добыча Ноябрьске» он работал всего несколько месяцев, а до этого трудился в ООО «Газпром добыча Надым».
Выходцем из этой же компании является Игорь Крутиков, который в марте 2015 года возглавил «Газпром добычу Ноябрьск». В Надыме Крутиков занимался освоением крупнейшего Бованенковского газоконденсатного месторождения, а затем был переброшен на новый мегапроект — Чаяндинское месторождение, закрепленное за «Газпром добычей Ноябрьск» с штаб-квартирой в ЯНАО.
К этому моменту на Чаянде уже успели поработать самые разные структуры. После предоставления лицензии на месторождение в 2008 году на него зашло ООО «Газпром нефть шельф», приступив к комплексным геологоразведочным работам, а затем генеральным подрядчиком по строительству скважин было определено ООО «Газпром бурение». За последующие три года работы на Чаянде выполняли сотрудники трех филиалов этой компании — астраханского, оренбургского и краснодарского. Кроме того, в проекте участвовали отраслевой институт «Газпром ВНИИГАЗ» и «Сервисный центр СБМ» — еще одна структура «Газпром бурения».
И даже после того, как в мае 2014 года в Шанхае был подписан газовый «контракт века», «Газпром» так и не создал для работы на Чаяндинском месторождении отдельную структуру — его обустройство и разработку продолжали курировать специалисты из Ноябрьска и Краснодара. К чему это привело, описал Вячеслав Щеголев.
По его словам, подрядчик «Газпром бурение Краснодар» на Чаянде экономил деньги и время, но получал от заказчика в лице «Газпром Ноябрьск добыча» полную сумму, в том числе за работы, которые он не выполнял.
А затем отношения между подрядчиком и заказчиком и вовсе стали практически родственными, когда блок бурения в «Газпром добыче Ноябрьск» возглавил выходец из краснодарского филиала «Газпром бурения» Александр Громов, который, как утверждает Щеголев, контролировал отправку всей информации по работе на Чаяндинском месторождении в головной офис «Газпрома», отсекая все тревожные сигналы от специалистов.
Тем временем стоимость «Силы Сибири» постоянно увеличивалась. Если первоначально затраты на строительство газопровода оценивались в 450 млрд рублей, то в марте 2018 года называлась сумма уже в 554 млрд рублей, а всего через месяц представитель газпромовского департамента 333, курирующего строительство, Андрей Воробьев на телефонной конференции для инвесторов представил следующие цифры: сам газопровод — 1,1 трлн рублей, обустройство Чаяндинского месторождения — порядка 450 млрд рублей, Амурский ГПЗ — 950 млрд рублей.
Так что на данный момент ситуация выглядит в точности так, как в 2014 году рассказывал уволенный из «Газпрома» за разглашение информации Виктор Селин.
Поставки по «Силе Сибири» начались не в 2018 году, а в самом конце 2019-го, а их объем на текущий год не превысит 5 млрд. кубометров, о чем в прошлом ноябре в ходе телеконференции с инвесторами сообщил врио начальника департамента «Газпром экспорта» Андрей Зотов.
Источник: oilcapital.ru
Не сдаваться: история проекта «Сила Сибири» с 2002 по 2019 год
История о том, как Якутия отстаивала государственные интересы в развитии газовой промышленности, является по-своему уникальной. Лоббистом создания Восточной газовой программы, которую сейчас активно реализует «Газпром», была Республики Саха (Якутия) и ее тогдашний президент Вячеслав Штыров. Пожалуй, это один из редких случаев в нашей стране, когда сценарий освоения газовых месторождений пошел не по пути монополиста, а так, как настаивал регион.
– Вячеслав Анатольевич, 2 декабря произойдёт масштабное событие – начало промышленной эксплуатации Чаяндинского месторождения, расположенного в Якутии и пуск магистрального газопровода «Сила Сибири». Какие чувства у вас вызывает это событие?
– Конечно, это очень радостное событие. Оно имеет сразу несколько измерений.
Во-первых, газовая промышленность Якутии выходит на совершенно новый уровень. Из отрасли сугубо местного значения, она приобретает общероссийский масштаб, становится отраслью специализации республики в общегосударственном разделении труда. При выходе на проектную мощность газовая промышленность окажет революционизирующее воздействие на все стороны жизни нашего северного края. Это и требующие хорошего уровня подготовки рабочие места для молодёжи, и сопутствующая магистральным трубопроводам транспортная и энергетическая инфраструктура, и задействование в качестве подрядчиков местных предприятий, и важнейший шаг на пути к бюджетной самообеспеченности Якутии, которая только и может служить основой решения острейших социальных проблем.
Во-вторых, начинается становление газовой составляющей совершенно новой для нашей страны Восточно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Давайте вспомним: ещё в царские времена началось создание нефтяной и газовой промышленности на Апшероне в Каспийском бассейне, затем в ведущие вышел Волго-Вятский район, потом главными стали Тимано-Печорская и Западно-Сибирская провинции. Однако с течением времени действующие месторождения истощаются и уже давно скептики говорили о скорой близости конца углеводородных возможностей России. Но вот ответ: с освоением в Якутии нефтяного Талакана, а теперь газовой Чаянды задействована целая новая нефтегазоносная провинция, имеющая перспективы на многие десятилетия.
В-третьих, ввод Чаяндинского газового промысла и газопровода «Сила Сибири» важны и с геополитической точки зрения. Ведь создаётся новое магистральное направление сбыта российского газа, что особенно актуально в условиях известных проблем на европейском сегменте мирового рынка и нарастающей конкуренции трубопроводного и сжиженного газа. Этот аспект, может быть, ещё не совсем осознаётся, но он сверхважен, учитывая значение газовой промышленности для экономической устойчивости нашей страны.
Скажу прямо, что кроме радости по поводу предстоящих событий у меня есть и чувство гордости, потому что и Чаянда, и «Сила Сибири» это наши – якутские – проекты. Республика Саха (Якутия) была главным их инициатором и лоббистом в хорошем смысле этого слова.
Есть и другая сторона. Сделанное сейчас – это только фундамент для будущего развития и нефтегазового комплекса, и всей Якутии, и Дальнего Востока. На его базе предстоит создать и новые газоперерабатывающие и газохимические производства, и надёжную инфраструктуру, и города и посёлки. Как говорил наш великий учёный Лев Николаевич Гумилёв: «Конец и вновь начало». В этом диалектика жизни и это тоже радует.
– История создания Восточной газовой программы была тернистой. Известно, что у вас как у лоббиста этого проекта и Президента Якутии на тот момент была своя очень активная и жёсткая позиция по вопросу освоения нефтегазовых ресурсов республики. Расскажите, пожалуйста, подробнее, в чём причина?
– Давайте вернёмся немного в прошлое, в начало 2000-х годов. Как и в целом по Российской Федерации, в Республике Саха (Якутия) было сложнейшее социально-экономическое положение. В новый век мы вступали в путах последствий жесточайшего десятилетнего кризиса. По сути дела, надо было заниматься не развитием, а восстановлением народного хозяйства.
Из всех отраслей более или менее на плаву была только алмазодобывающая промышленность. Другие находились в кризисном состоянии, а многие предприятия были просто банкротами.
Уже при подготовке этого плана расчёты показали, что его выполнение в полном объёме, конечно, позволит вывести экономику Якутии из кризиса и обеспечить её некоторый рост. Но он будет совершенно недостаточен, чтобы сколь-нибудь значимо снять тяжёлый груз накопившихся социальных проблем. А многие из них стояли очень остро.
Это и доходы ниже прожиточного минимума у трети якутян, и самая большая в стране доля аварийного жилья, и ужасающее состояние материальной базы здравоохранения и образования. Только одних школ требовалось строить в год десятками, а не по одной – две, как это происходит даже и сейчас в некоторых субъектах Федерации. Понятно, что здесь требовались не разовые аварийные решения, хотя и они нужны, но упорная работа на протяжении многих лет. И, конечно же, во весь рост встал вопрос: где брать средства на социальное развитие?
В структуре экономики Якутии традиционно главную роль играла горнодобывающая промышленность. Республика имела громкие эпитеты – «золотая», «алмазная», «бриллиантовая»… Но действующие предприятия не могли обеспечить достаточность доходов её консолидированного бюджета и Якутия была глубоко дотационным регионом. Федеральный центр сколько мог, столько честно и выделял нам финансовых средств, а требовалось в разы больше.
При этом горнодобывающая промышленность по состоянию своей минерально-сырьевой базы не имела перспектив значимого роста. Напротив, требовалось много усилий для поддержания её устойчивой работы. Другие важнейшие отрасли – сельское хозяйство, энергетика, транспорт – также требовали значимых финансовых вливаний. По крайней мере, в среднесрочной перспективе. При этих обстоятельствах настоятельной стала необходимость изменения самой структуры народнохозяйственного комплекса Якутии, создания новых системообразующих отраслей.
Вот почему, наряду с выполнением своего стабилизационного пятилетнего плана, Правительство республики сосредоточило усилия на поиске новых отраслей и проектов развития экономики. Специально созданными рабочими группами из числа учёных, специалистов, отраслевых руководителей были тщательно проанализированы все имеющиеся для этого возможности. В ходе этой работы объектом первоочередного внимания сразу стал нефтегазовый потенциал республики. И для этого были все основания.
О проявлениях углеводородов на территории Якутии было известно давно, по крайней мере, с конца XVIII века. Перспективность на нефть и газ целого ряда районов в центре, на севере и западе нашего огромного по площади региона была подтверждена в 1920-е годы работами организованной по настоянию Якутской АССР экспедиции Академии наук СССР по изучению производительных сил.
На основе этого началась практическая работа по поиску и освоению месторождений углеводородов. Первая нефть была получена в 1948 году из скважины, пробуренной на берегу Северного Ледовитого океана специалистами Севморпути в легендарные папанинские времена. В 1956 году в Центральной Якутии забил первый газовый фонтан на найденном в устье реки Вилюй месторождении.
Тогда же Министерством геологии СССР была утверждена схема потенциальной нефтегазоносности территории Якутии и начались планомерные работы по её геологическому изучению. Их результатом стало выявление четырёх обширных провинций и пяти потенциальных нефтегазоносных областей. Были найдены и месторождения нефти и газа, некоторые из которых по геологической классификации относятся к числу уникальных или крупнейших.
Начало освоения в 1960-е годы газовых месторождений с созданием добывающих промыслов на Вилюе, магистральных газопроводов, первой в стране газотурбинной электростанции в городе Якутске подтвердило принципиальную возможность надёжной и устойчивой работы газодобывающих комплексов в условиях самого сурового климата на планете и их высокую эффективность. Добыча и использование для энергетических и бытовых целей природного газа стала для Якутии традиционной отраслью народного хозяйства. Но надо иметь ввиду, что она имела сугубо местное инфраструктурное значение.
Проекты использования ресурсного потенциала Якутии в качестве базы для создания масштабной газовой промышленности, вносящей существенный вклад в валовый национальный продукт и бюджетную систему страны, начали нарабатываться ещё в советское время.
Рассматривались, например, варианты выхода магистральных газопроводов на побережье Охотского моря с последующим экспортом якутского газа в Японию. Эта работа была продолжена в 1990-е годы, теперь уже исключительно по инициативе руководства республики во главе с Президентом Якутии Михаилом Ефимовичем Николаевым и силами наших специалистов. А надо особо отметить, что в Якутии к тому времени сложилась хорошая школа и теоретиков, и практиков газовой промышленности высокого уровня. Наши учёные – Николай Васильевич Черский, Владимир Петрович Ларионов, хозяйственные руководители – Руслан Юрьевич Шипков, Василий Моисеевич Ефимов и многие другие специалисты внесли значимый вклад в разработку вопросов стратегии развития нефтяной и газовой промышленности и Якутии, и в целом востока страны.
Итак, к началу 2000-х годов в Якутии сложились все предпосылки к ускоренному развитию масштабного нефтегазового комплекса общероссийского значения: значимый ресурсный потенциал углеводородов и теоретические проработки перспектив его использования; опыт строительства и эксплуатации добывающих комплексов и трубопроводов в условиях вечной мерзлоты и экстремального климата; корпус квалифицированных кадров.
Расчёты показывали, что опираясь на эти предпосылки в течение нескольких лет можно создать нефтяные и газовые промыслы, товарная продукция которых позволит почти в 2,5 раза увеличить валовый региональный продукт республики. А это ключ к решению наших острейших социальных проблем.
Конечно, нефтегазовая отрасль была не единственным предметом особого внимания республиканского Правительства. Одновременно глубоко прорабатывались и проекты создания новых крупных предприятий цветной и чёрной металлургии, горнодобывающей и химической промышленности, энергетики и транспорта. Многие из них впоследствии были включены в Схему комплексного развития производительных сил, транспорта и энергетики Республики Саха(Якутия) до 2020-го года – первый в новейшей истории России документ регионального стратегического планирования, одобренный на федеральном уровне.
Однако анализ показывал, что при всей важности этих проектов, именно развитие нефтегазового комплекса, особенно с учётом создания сопутствующей инфраструктуры и смежных производств, должно внести наибольший вклад в экономический рост и бюджетную систему республики. Без этого при всех своих алмазах, золоте, угле, цветных металлах и самом масштабном на планете сельском хозяйстве в северных широтах Якутия была обречена оставаться вечно дотационным регионом. А это значит, что у республики нет будущего.
Вот почему нефтегазовый комплекс в работе Правительства Республики Саха(Якутия) был выделен как приоритет из приоритетов.
В этом и заключается ответ на вопрос, почему республика так упорно инициировала, проводила, лоббировала разработку программ и проектов использования нефтегазового потенциала восточных районов России, активно участвовала в их реализации.
– Как вы считаете, почему «Газпром», а следом и Правительство России, поначалу не поддерживали точку зрения Якутии? И каким образом вам удалось убедить их в том, что именно Чаяндинское месторождение должно стать узловым при освоении нефтегазоносных запасов Восточной Сибири?
– Взаимоотношения Республики Саха (Якутия) и «Газпрома» по вопросам развития газовой промышленности на востоке страны имеют свою давнюю историю и прошли несколько этапов.
Ещё в 1992 году, будучи премьер-министром Якутии, по согласованию с Президентом республики Михаилом Ефимовичем Николаевым я встречался с возглавлявшим тогда главную газовую корпорацию России Виктором Степановичем Черномырдиным. Предметом обсуждения была судьба нашей республиканской компании «Якутгазпром». Вопрос заключался в том, что в ходе проходивших тогда разгосударствления и приватизации предприятия газовой промышленности Якутии не вошли в состав «большого» российского «Газпрома», а были переданы в собственность республики. На их базе и был создан самостоятельный «Якутгазпром». Нас вполне удовлетворяла его текущая работа.
Однако было понятно, что уже в среднесрочной перспективе вполне возможны крупные проблемы, связанные с нерешённостью вопросов доведения до норм энергобезопасности мощностей газовых промыслов и магистральных газопроводов. Нужны были серьёзные инвестиции в эти объекты. Привлечь их самостоятельно в те смутные времена было крайне сложно. Вот и предложили мы «Газпрому» найти взаимовыгодные формы интеграции с «Якутгазпромом», например, через обмен акциями или реализацию совместных проектов. Однако найти общего языка не удалось.
Мне запомнились слова одного из руководителей корпорации, что дальше Томска на востоке «Газпром» работать не будет. Возможно, для такой позиции были тогда объективные причины, связанные с большим кругом задач, которые надо было в первую очередь решать в зоне его традиционной деятельности. Но и спустя десяток лет позиция эта чувствовалась в словах и действиях некоторых руководителей и специалистов «Газпрома» и её пришлось преодолевать в ходе нашей дальнейшей совместной работы.
А активизировалась эта работа в 2002 году, когда по инициативе Правительства Якутии была создана специальная рабочая группа республиканских и газпромовских руководителей и специалистов для подготовки вопросов общего видения стратегии развития нефтегазового комплекса Восточной Сибири. В конце года в республику прибыл председатель Правления «Газпрома» Алексей Борисович Миллер. В ходе его визита было подписано соглашение, которое предусматривало как дальнейшую проработку концептуальных вопросов освоения ресурсов Восточно-Сибирской нефтегазоносной провинции в целом и газовых месторождений Якутии в частности, так и возможное создание совместного газодобывающего предприятия.
Казалось бы, на самом высоком уровне взаимопонимание найдено, позиции созвучны, интересы совпадают. Путь к совместному успеху открыт. Однако в ходе практической работы мы столкнулись с прежней линией некоторых руководителей и специалистов «Газпрома», которые считали, что у него есть огромное количество собственных проблем и не следует усугублять их, начав новые проекты на востоке страны. Конечно, в корпорации были и другие точки зрения, другие руководители и специалисты, которые видели перспективы газовой промышленности именно в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Но в целом в результате этих споров дело шло ни шатко, ни валко.
Одновременно с «Газпромом» шла активная работа и на правительственном уровне. Газовая проблематика обсуждалась на встречах Президента Якутии с Председателями Правительства России, сначала Михаилом Михайловичем Касьяновым, затем Михаилом Ефимовичем Фрадковым, в федеральных министерствах и ведомствах. Эта тема четырежды была предметом рассмотрения на уровне Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. На одной из встреч с ним, я предложил создать «Газпром-2» для работы в восточных районах страны. Мотивируя это тем, что, возможно, у «Газпрома» не хватает внимания и организационных, интеллектуальных и кадровых ресурсов на всю страну, коль скоро он не проявляет должной активности для продвижения на восток.
Конечно, мнение Президента было отрицательным, но активизации работы поставленный вопрос послужил. В конечном итоге мы согласовали с «Газпромом» все концептуальные вопросы развития нефтегазового комплекса Восточной Сибири и схему освоения газовых месторождений Якутии.
В 2004 году по инициативе руководства республики у нас в Якутске состоялось большое Межрегиональное совещание, которое проходило под эгидой Министерства природных ресурсов России, посвящённое освоению углеводородного потенциала востока страны. В нём под председательством заместителя министра Петра Васильевича Садовника принял участие широкий круг учёных, специалистов, руководителей хозяйствующих субъектов, федеральных и региональных органов государственной власти. И если по вопросам нефтяной промышленности развернулись нешуточные дискуссии и споры, то поддержанные Республикой Саха (Якутия) предложения «Газпрома» были в целом одобрены.
Вскоре после этого распоряжением Правительства России ему и было поручено доработать и представить на утверждение Программу создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учётом экспорта в страны Азиатско-Тихоокеанского региона (Восточная газовая программа).
Конечно же, все были убеждены, что основой этой программы станут согласованные и одобренные на Межрегиональном совещании решения. Однако когда начался этап её согласования перед утверждением, выяснилось, что многое в ней изменено и её положения никак не могут быть приняты республикой. Что же не устраивало нас?
В первоначальных согласованных вариантах Восточной газовой программы предусматривалось поэтапное создание четырёх мощных центров добычи газа в такой последовательности: Сахалинский, затем Якутский, после этого Иркутский, и в завершение – Эвенкийский. По мере их ввода в том же порядке прокладываются магистральные газопроводы: Сахалин – Хабаровск – Владивосток; Чаянда – Хабаровск; Ковыкта – Чаянда, Эвенкия – Ковыкта. Затем газопровод должен уйти на запад для соединения в Красноярском крае с действующей единой газотранспортной системой России. Тогда создаётся объединённая система газовых магистралей всей страны, в которую включаются четыре новых центра добычи газа, и якутский или иркутский газ при необходимости теоретически может уйти в Европу, а с Ямала во Владивосток.
В представленной же «Газпромом» версии предусматривалось создание только Сахалинского и Иркутского центров добычи и трубопровод между ними прямо вдоль трассы Байкало-Амурской железной дороги. Освоение газовых месторождений Якутии и Эвенкии относилось практически на вторую половину XXI века. А на самом деле на них можно было ставить крест, так как при предложенной трассе газовой магистрали протяжённость подводящих к ней от месторождений газопроводов делает их нерентабельными. Становится невозможной и газификация Амурской области и Еврейской автономии. Проблематично размещение газоперерабатывающих и газохимических производств на Дальнем Востоке из-за сейсмичности в зоне всего маршрута магистрального газопровода.
С учётом всего этого предложения «Газпрома» не отвечали интересам ни Якутии, ни наших соседей – дальневосточников. Началась активная работа, чтобы вернуться к исходным позициям. Надо сказать, что, несмотря на уже подготовленный документ, в самом «Газпроме» тоже не утихали споры. Споры спорами, но надо решать вопрос.
И он был рассмотрен на специально собранном совещании в Хабаровске, которое проводил полпред Президента России в Дальневосточном федеральном округе Камиль Шамильевич Исхаков. Предварительно наш вопрос был обсуждён на Совете губернаторов и мне было поручено сделать доклад от всех субъектов Федерации. Наши общие предложения были поддержаны.
С ними я выступил и на комиссии по топливно-энергетическому комплексу, которую возглавлял Председатель Правительства России Михаил Ефимович Фрадков. А в конечном итоге в октябре 2006 года я вынужден был попросить о встрече с Президентом Российской Федерации, и явился к нему только по этому вопросу. Как студент – у меня был тубус, а там карты лежали.
Должен сказать, что Владимир Владимирович Путин очень хорошо владеет нефтегазовой проблематикой, до мельчайших подробностей. По-моему, лучше многих руководителей этой отрасли. Он смотрел развёрнутые на столе карты, задавал много разных вопросов. Для того, думаю, чтобы понять, почему мы упорствуем в своих предложениях, проверить доводы наши и оппонентов.
В конце сказал, что ведь то, о чём я говорю, это те варианты, которые много раз обсуждались и были одобрены. В итоге Президент поручил «Газпрому» до внесения в Правительство России Восточной газовой программы на утверждение согласовать её с Якутией.
В Якутск прилетели представители «Газпрома». Разные варианты снова обсуждались, но в целом Восточная газовая программа была приведена в соответствие с предложениями республики.
Вот именно поэтому я и говорю, что и газодобывающий комплекс на Чаянде, и магистральный газопровод «Сила Сибири» – это наши проекты, проекты Якутии. Не могу не отдать должное в этой связи людям, которые внесли выдающийся вклад в их разработку и реализацию – бывшим первому заместителю Председателя Правительства Якутии Геннадию Фёдоровичу Алексееву, министрам промышленности разных лет Александру Анатольевичу Оглы и Алексею Александровичу Стручкову, председателю республиканского геолкома Леониду Николаевичу Ковалёву, их коллегам и соратникам, с которыми они работали вместе.
С другой стороны, когда в 2014 году Президент России прилетел в Якутск, чтобы вместе с руководством Китайской Народной Республики принять участие в символической сварке первого стыка «Силы Сибири», председатель Правления «Газпрома» Алексей Борисович Миллер сказал руководителям республики: «Ну вот видите, наш проект в действии». И он прав: это наше общее дело. Ведь после того, как отшумели все споры по Восточной газовой программе события развивались очень динамично.
В 2007 году подписано соглашение республики и «Газпрома» о совместных действиях по началу подготовительных работ по Чаянде и «Силе Сибири». В 2010 году такое же соглашение предусматривало участие обеих сторон в работах по созданию газовой промышленности Якутии.
В Ленске был организован филиал газпромовской добывающей организации – будущий хозяин газовых промыслов. Большое число работников «Газпрома» внесло свой вклад в подготовку и реализацию якутских проектов, но среди них главными организаторами, энтузиастами нашего общего дела были первый заместитель председателя Правления Александр Григорьевич Ананенков и руководитель департамента Виктор Петрович Тимошилов.
– Два крупнейших проекта российского и международного значения стартовали в середине 2000-х годов на территории Якутии – нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий океан» и в последующем — газопровод «Сила Сибири». Каждый раз вам и вашей команде приходилось преодолевать серьёзное сопротивление, чтобы отстоять позицию республики. Как вы считаете, почему удалось сделать это?
– Во-первых, мы никогда не ставили вопросы в виде общих пожеланий или благих намерений. В том-то и была наша сила и преимущество, что всегда всё расписывалось, обосновывалось, как говорится, на кончике пера. К счастью, у нас в республике всегда был достаточно сильный интеллектуальный потенциал, чтобы делать действительно серьезные обоснования. Не мечтания, а инженерно-экономические расчёты. Конечно, такой подход многих привлекал на нашу сторону.
А во-вторых, прорабатывая тот или иной проект, мы всегда стремились к тому, чтобы он отвечал государственным интересам – всей страны, Дальнего Востока, республики. И это тоже очень важный аргумент. Приведу пример. После моего выступления на правительственной комиссии по топливно-энергетическому комплексу Российской Федерации, посвящённой строительству нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (когда республика настаивала, чтобы он пошёл через Талаканское и другие месторождения Восточной Сибири), генеральный директор «Транснефти» Семён Михайлович Вайншток заявил:
«Понимаете, вот если бы я был председателем Госплана, я рассуждал бы как Штыров. А я же руководитель «Транснефти», у меня другие критерии эффективности».
В ответ ему Председатель Правительства России Михаил Ефимович Фрадков сказал:
Точно также и в газовом вопросе. Ведь настаивая на ускоренном освоеи газовых месторождений Якутии и отставая свой проект, мы открывали возможность газификации юга всего Дальнего Востока и строительства газоперерабатывающих и газохимического комплексов у нас и наших соседей. Разве это не в русле общегосударственной дальневосточной стратегии?
И, в-третьих, экономика и политика – это же во многом еще и психология. И часто бывает так, что великие боссы современности подавляют всех остальных. Они скажут, они знают, они самые умные. А надо не бояться этого – надо доказывать свое. Как говорится – никогда нельзя сдаваться.
И все будет нормально. Мечты сбываются.
Источник: www.yktimes.ru
Проигравших не будет: перспективы газопровода «Сила Сибири – 2»
Фото: ссылка
В пакете контрактов, подписанных 4 февраля 2022 года в ходе официального визита президента России Владимира Путина в Китай, два относятся к топливно-энергетическому комплексу наших стран.
Китайская государственная компания CNPC (China National Petrolеum Corp.) заключила договор с “Газпромом” о поставках природного газа в объеме десять миллиардов кубометров в год по так называемому “дальневосточному” маршруту, при этом на сегодняшний день нет информации, когда именно начнется реализация этого контракта. Второй договор той же CNPC – с “Роснефтью”, согласно которому российская компания в течение десяти лет отправит в Китай 100 миллионов тонн нефти железнодорожным маршрутом транзитом через территорию Китая.
“Дальневосточный” маршрут может стать продолжением магистрального газопровода Сахалин – Хабаровск – Владивосток, который иногда для краткости называют “Силой Сибири – 3”. С учетом того, что экспортная мощность “Силы Сибири” составляет 38 миллиардов кубометров в год, это значит, что с момента выхода обоих магистральных газопроводов на полную мощность общий объем поставок российского газа в Поднебесную вырастет до 48 миллиардов кубометров.
Напомним, что в соответствии с условиями договора с Китаем срок выхода на полную мощность “Силы Сибири” – 2025 год, в настоящее время идет плановое наращивание мощности. Россия и Китай синхронизировали ведение работ на своих территориях: “Газпром” наращивает объемы добычи на Чаяндинском и Ковыктинском месторождениях и строит магистраль, которая соединит их, а китайские партнеры заняты строительством газопроводов на своей территории, причем не только магистральных продолжений “Силы Сибири”, но и распределительных для обеспечения конечных потребителей.МГП Сахалин – Хабаровск – Владивосток введен в действие на всей продолжительности маршрута, а это 1880 километров, в 2011 году – именно тогда настало врем газификации нашего Дальнего Востока. Однако на участке от Комсомольска-на-Амуре диаметр труб газопровода составлял 720 миллиметров, поэтому “Газпром” планово прокладывает трубы диаметром 1220 миллиметров, проводит замену компрессорных станций на современные, подписывает новые контракты с конечными потребителями. Одновременно идет подготовка к разработке Южно-Киринского нефтегазоконденсатного месторождения, расположенного на северо-восточном шельфе Сахалина. В настоящее время ресурсным источником МГП Сахалин – Хабаровск – Владивосток является Киринское газовое месторождение, объем добычи на котором составляет 5,5 миллиарда кубометров газа в год, и этот газ не идет на экспорт, он предназначен исключительно для внутреннего рынка Дальнего Востока России.
двойной клик — редактировать изображение
Извлекаемые запасы Южно-Киринского месторождения в пять раз превышают показатели Киринского, “Газпром” планирует добывать на Южно-Киринском до 20 миллиардов кубометров в год. Этого будет достаточно и для дальнейшего роста газификации Хабаровского и Приморского края, и для экспортных поставок в Китай, тем более что Южно-Киринское месторождение является частью проекта “Сахалин-3”, в составе которого еще три месторождения, то есть ресурсный источник более чем достаточен для многолетнего обеспечения всех потенциальных потребителей. Однако разработка Южно-Киринского, Лунского и Мынгинского месторождений в настоящее время еще не начата, хотя подготовка к этому идет достаточно активно. Проблема – в американских односторонних дискриминационных мерах, под которые попало Южно-Киринское месторождение.
Климатические условия Охотского моря – тяжелая ледовая обстановка, частые штормы, которые способны доставлять к районам предполагаемой добычи даже айсберги, – оставляют только один способ добычи – с использованием ПДК, подводных добычных комплексов. ПДК позволяют обходиться без буровых платформ: все оборудование расположено на дне моря, погодные условия на его поверхности никак не влияют на процесс добычи и транспортировки газа к береговым установкам комплексной подготовки газа.
двойной клик — редактировать изображение
У России таких технологий нет, но работа над ними идет с 2015 года, когда при Министерстве промышленности и торговли был создан научно-технический совет по развитию нефтегазового оборудования, одна из секций которого сосредоточена на создании технологий шельфовой добычи. Подписание контракта с CNPC – это еще и потенциальная возможность для того, чтобы к разработке технологий ПДК подключились китайские специалисты. Для России собственные ПДК важны не только потому, что дадут возможность разработки месторождений проекта “Сахалин-3”. По оценкам экспертов отрасли, общий объем спроса на ПДК может составить до 400 единиц – это даст возможность “Газпрому”, “Роснефти”, “Лукойлу”, “Газпром Нефти” и другим нашим нефтегазовым компаниям приступить к разработке месторождений на шельфах Карского, Баренцева и других морей Северного Ледовитого океана.
Отметим, что потенциально реализацию нового контракта с CNPC “Газпром” может осуществить и за счет строительства газопровода, который соединил бы “Силу Сибири” и “Силу Сибири – 3”. Такой вариант позволил бы не только обеспечить необходимые объемы экспорта, но и стал бы основой для дальнейшей интенсификации всех регионов России, расположенных вдоль Амура. Каким будет решение “Газпрома”, вероятно, станет известно, в ближайшее время.
двойной клик — редактировать изображение
Перспективы строительства магистрального газопровода “Сила Сибири – 2”, который планируется использовать для того, чтобы транзитом через территорию Монголии поставлять в Китай газ с месторождений Ямала. Этот проект значительно более масштабен, чем “Сила Сибири – 3”, он будет иметь серьезное значение для всех участников – России, Китая и Монголии, но и согласование всех нюансов этого контракта займет больше времени. В силу того, что ресурсными источниками “Силы Сибири – 2” станут те же месторождения, которые обеспечивают поставки газа по “Северному потоку – 2”, определенное значение проект этого МГП имеет и для европейских партнеров “Газпрома”. Однако пытаться предугадать, как будет развиваться проект “Силы Сибири – 2” – занятие не благодарное, все будет зависеть от хода переговоров между Россией и Китаем на государственном уровне.
Контракт CNPC с “Роснефтью” можно считать не двусторонним, а трехсторонним. В настоящее время грузооборот по Ланьсиньской железной дороге, соединяющей Китай и Казахстан, составляет около 25 миллионов тонн в год. Дополнительные грузы в объеме десяти миллионов тонн в год положительно скажутся на развитии железнодорожной системы Казахстана, а Россия, в свою очередь, получит возможность нарастить объемы экспорта черного золота, не перегружая при этом и без того работающие в крайне интенсивном режиме БАМ и Транссиб. Для Китая этот контракт – не только дополнительные поставки нефти, позволяющие справляться с динамично растущим спросом, но и продолжение проекта “Шелковый путь”, частью которого является Ланьсиньская железная дорога.
Оба контракта, заключенные в феврале 2022 года, – наглядный пример возможности взаимовыгодного международного сотрудничества, позволяющего развивать экономику стран, в нем участвующих. Разительное отличие от того, как в настоящее время выглядит сотрудничество с целым рядом европейских стран, которое затруднено по геополитическим причинам. В проектах, в которых будут участвовать Россия, Китай, Монголия и Казахстан, проигравших нет – как принято говорить на Западе, классический win-win. Остается надеяться, что пример такого сотрудничества поможет европейским странам задуматься о том, что выгоднее – пытаться навязать России свои правила игры или же вернуться к конструктивным отношениям.
Источник: zavtra.ru
Когда начинается строительство сила сибири
Фото: vestirossii.com
«Газпром» собирается спустить в трубу еще 1,5 трлн. рублей
«Газпром» приступил к проектно-изыскательским работам по «Силе Сибире-2» — газопроводу в Китай через территорию Монголии.
Напомним, 27 марта Владимир Путин поручил главе «Газпрома» Алексею Миллеру проанализировать этот вариант прокладки маршрута. Исследования включают разработку технико-экономического обоснования, проведение проектно-изыскательских работ и формирование ресурсной базы. Все эти работы «Газпром» планирует завершить уже в текущем году.
Напомним, «Сила Сибири-2» — это транзитная труба через Монголию мощностью до 50 млрд. кубометров в год. По словам Миллера, она также соединит газотранспортные инфраструктуры Запада и Востока России, и газифицирует Восточную Сибирь, которая сейчас не имеет доступа к магистральной трубе.
Предполагается, что ресурсной базой проекта станут месторождения Ямала и Надым-Пур-Тазовского региона ЯНАО и Красноярского края, а также Ковыктинского месторождения. «При этом газ Ямала будет поставляться и в Европу, и в Азию», — отметил Алексей Миллер. На практике это означает, что «Газпром» сможет поставлять газ на тот региональный рынок, где цена выше.
Заметим, с самого начала «Газпром» рассчитывал проложить газопровод через Алтай — на участке, где Россия непосредственно граничит с Китаем. Помимо отсутствия транзитного участка, этот вариант был короче по протяженности. Однако в этом случае прокладывать трубу пришлось бы через труднопроходимые горные массивы, и пропускная способность газопровода была бы меньше — 30 млрд. кубометров в год.
В сентябре 2019-го Путин поручил Миллеру «подумать о монгольском маршруте».
По сути, концерн на всех парах входит в новый мегапроект. По мнению аналитиков, его стоимость может составить 1,5−1,6 трлн. рублей, и на строительство уйдет четыре-шесть лет.
Насколько оправданы такие вложения, каким будет срок окупаемости «Силы Сибири-2» — вопрос пока открытый. С одной стороны, политика властей КНР на замещения угля газом в городских агломерациях привела к крайне амбициозным темпам роста импорта газа: на 21% в 2016 году, 27% в 2017 году и 32% в 2018 году (до примерно 117,5 млрд. кубометров). С другой — игру «Газпрому» могут осложнить США.
В начале мая исследовательская служба Конгресса США подготовила для законодателей доклад об эксплуатации газопровода «Сила Сибири». В нем указывается, что российско-китайское сотрудничество, необходимое для функционирования газопровода, «не сулит ничего хорошего как США в целом, так и их отношениям с каждой из стран». Авторы указывают, что дальнейшее взаимодействие РФ и КНР в сфере энергетики может привести к потерям экспорта американского сжиженного природного газа (СПГ).
«Хотя газопровод „Сила Сибири“ не вызывает у Соединённых Штатов большой обеспокоенности, более крупное соглашение между Россией и Китаем может положить начало новым рыночным тенденциям и в будущем сулить США убытки в сфере экспорта СПГ», — считают в исследовательской службе.
Американские специалисты напоминают, что к 2025 году, когда газопровод заработает на полную мощность, «Сила Сибири» будет поставлять в Китай 38 млрд. кубометров газа в год. Это составит 13% от всего спроса Китая в 2018 году. Таким образом, через пять лет Пекин станет вторым крупнейшим закупщиком российского топлива после Германии.
В докладе подчёркивается, что, по мнению некоторых экспертов, газопровод должен был стать сигналом для Вашингтона.
Какая судьба ждет «Силу Сибири-2», выиграет ли от нового газопровода Россия?
— Госкорпорации обожают глобальные проекты: им чем крупнее и длиннее, тем лучше, — отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Надо лишь утвердить проект, а потом можно долго тратить деньги. Тем более, на выходе неизвестно, кто будет заканчивать «Силу Сибири-2». Время идет — глядишь, тем, кто сейчас строительство начинает, не придется отчитываться, зачем они все это затеяли.
«СП»: — Почему вы так считаете?
— В случае с «Газпромом» неплохо учитывать прошлый опыт. Миллер все-таки два десятка лет руководит корпорацией, и многократно подобные проекты реализовывал. Если их проанализировать, то окажется: эти проекты зачастую не учитывали технологические тренды и геополитические риски, что очень сомнительной была торговая и инвестиционная политика компании. В результате, «Газпром» нес гигантские финансовые затраты, и влезал в колоссальные долги.
Если учитывать эти моменты, многие проекты «Газпрома» вызывают вопросы. И больше всего вопросов, понятно, вызывает «Северный поток-2», стоимость которого оценивается почти в 10 млрд евро.
15 мая стало известно, что федеральное сетевое агентство ФРГ отказало в освобождении «Северного потока-2» от правил Газовой директивы ЕС. Директива, в частности, требует от приходящих в страны ЕС морских газопроводов соответствовать требованиям о разделении видов деятельности по поставке и транспортировке газа, а также по доступу к ним третьих лиц. Для оператора проекта Nord Stream 2 AG это означает, что газопровод можно будет загрузить только наполовину.
Замечу, о таком исходе аналитики много раз предупреждали. В случае с Китаем и «Силой Сибири-2» может быть похожая ситуация.
Но меня больше всего смущает другое — почему мы все время должны платить за строительство этих газопроводов? Почему Россия в одностороннем порядке должны их прокладывать?!
«СП»: — Что в этом плохого, если мы отвоевываем рынок?
— Плохо, что это делается без учета технологических изменений в мире. Сегодня очевидно, что СПГ будет развиваться гораздо шире, в конечном счете, весь мировой рынок газа может свестись к СПГ. Причины — сжиженный газ легко торгуется на бирже, там под него легко подводить финансовые инструменты. Поэтому СПГ-рынок, скорее всего, придет к точно такой же системе, что и нынешний нефтяной рынок.
Но «Газпром» этого упорно не замечает. Концерн, напомню, упорно отрицал когда-то, что СПГ вообще имеет право на существование. И даже сейчас, когда обратное очевидно, тему сжиженного газа в России развивает НОВАТЭК, а не «Газпром».
По сути, «Газпром» ведет себя как упертая, отсталая компания, которая паразитирует на том, что не дает другим доступ к экспортной трубе. По нефти, замечу, в России нет такой ситуации.
Показателен и другой момент. В России газа много, по его добыче нет ограничений, как по нефти — добывай сколько хочешь. И у нас есть промышленность внутри страны, которая нуждается в газе. Но что-то не слышно, чтобы «Газпром» проявлял инициативу, и использовал свою ресурсную базу, чтобы помочь другим отраслям.
Если кто-то в России захочет провести себе газ — он должен платить, и очень дорого.
Плюс надо учитывать обстановку в мире. В середине марте, когда был кризис по нефти, неожиданно выяснилось, что Китай может отказаться покупать нашу нефть по собственным соображениям.
А ведь для России это был критический момент. Как раз согласие Китая при любых условиях покупать российскую нефть могло бы нам сильно помочь — но такого согласия не последовало.
У Пекина есть собственные интересы в переговорах с США, и это необходимо учитывать. Из обнародованного в январе Минфином КНР текста соглашения следует, что Китай в рамках первой части торговой сделки с США должен увеличить закупки американских товаров в ближайшие два года на $ 200 миллиардов. Китайцы этого не очень хотят. Плюс, теперь США обвиняют Китай в распространении коронавируса.
Эта стратегическая линия противостояния Пекин-Вашингтон очень надолго, фактически это холодная война. И ясно, что стороны будут торговаться — каждый год будут какие-то переговоры. Так вот, совершенно точно Россия в этом торге будет разменной картой.
Замечу, как раз один из пунктов торгового соглашения Китай-США — это обязательства китайской стороны закупать американский СПГ. Причем, условия для Китая довольно выгодные: ему фактически разрешат инвестировать в добычу газа на Аляске, так что нельзя сказать, что американцы навязывают кабальные условия.
«СП»: — «Газпром» пытается вклиниться в эту игру?
— Мы просто тянем свою трубу — за свой счет. Понятно, что китайцы дадут нам «Силу Сибири-2» построить. А дальше, не исключено, ситуация будет развиваться по сценарию Германии: новый газопровод станет резервным, которым можно воспользоваться при случае. И наличие которого никак не мешает договариваться с США.
Не факт, что Китай возьмет на себя обязательства покупать газ, поставляемый по «Силе Сибири-2». А значит, мы опять рискуем оказаться в зависимой роли.
Не знаю, зачем Кремлю все это. Газопровод в Китай — коммерческий проект, и при принятии решения о его строительстве нужно считать и риски, и сравнительную эффективность проекта, особенно с учетом развития рынка СПГ, и превращения его в перспективе в финансовый рынок.
На такой независимый анализ никто в России не делает — все отдано на откуп «Газпрому». В итоге, мы получаем очередной небезопасный мегапроект, который может попросту омертвить вложенные в него средства.
Источник: 19rus.info