Большой пост, который я всё давно хотел написать. Постараюсь всё объяснить просто и без лишней воды. Причём тут будет не про велодорожки, парковки или общественный транспорт, а про несколько другие вещи. Поехали.
Наша страна отличается массовым строительством многоэтажных жилых зданий. В крупных городах строятся жилые дома в 20, 30 и более этажей. Огромные «муравейники» растут повсеместно, причём их умудряются строить на окраинах городов, что является несомненной градостроительной ошибкой.
Существующие нормы инсоляции (получения солнечного света квартирами) заставляют строителей оставлять огромные расстояния между домами. Чем выше дом, тем больше получается расстояние между домами.
Посмотрим на фотографию:
Это рядом с Москвой. Новые «чудесные» районы по советским традициям. Высотка, огромное расстояние, высотка, огромное расстояние, высотка и так далее. На этой же фотографии, кстати, наверху видна старая застройка пятиэтажками, где расстояния между домами значительно меньше.
Как строились города в Средневековье?
Большие расстояния между многоэтажными домами — это зло. Людям не нравится идти сотни «пустых» метров, это изматывает физически и эмоционально. Огромные расстояния — верный признак неуютного нежизненного города.
Большие расстояния между зданиями порождают свободные бессмысленные пространства, ничем не заполненные. Если у города есть деньги, то пространствами ещё как-то занимаются, но если это обычный российский город, а не Москва, то на этих пространствах только грязь, сорняки, стихийные парковки и пара чахлых деревьев. Слишком большие по площади пространства плохо контролируются, не убираются, криминализируются.
Уютно, да? Следить за огромными бессмысленными площадями трудно и дорого.
Чем плотней стоят дома, тем на самом деле лучше. Во все времена дома строились вплотную друг к другу, прижимаясь стенами. Плотная городская застройка — это очень хорошо.
Давайте посчитаем! Допустим, есть 5 домов, с фасадами длиной 60 метров. Дома можно поставить вплотную, а можно поставить с расстояниями между ними по 30 метров.
Первый вариант: 5*60 = 300 метров
Второй вариант: 5*60 + 4*30 = 420 метров
Разница в 120 метров. А если расстояние между домами больше, не 30, а 50 метров? Разница будет уже 200 метров. А если домов на улице много? А если это происходит в масштабах всего города?
Сколько метров «накапливается» на всех улицах всего города?
Сколько нужно тянуть лишних метров труб водопровода, газопровода, канализации? Сколько нужно класть дополнительных квадратных метров асфальта? Сколько лишних метров будет проезжать автобус или автомобиль в масштабах города? Это большие деньги.
Окраина Барселоны (здания, между прочим, по 9-10 этажей):
А это Ростов-на-Дону:
Важнейший факт: в городе не должно быть ни одного квадратного метра, за которым не следят и не ухаживают. У каждого квадратного метра должен быть ответственный. С умом повышая плотность застройки, можно избавиться от неухоженных пространств.
Строительный бум: в России начали с нуля строить новый город
Снижение этажности — ещё один важнейший принцип повышения комфортности проживания в городе. Вместо жутких двадцатиэтажек можно построить дома в 5-10 этажей и сохранить ту же плотность населения. И уж тем более никаких многоэтажек не должно быть на окраинах городов.
Также стоит упомянуть и про частный сектор. Во всём мире люди стремятся жить в своём доме. Повторяться не буду, я уже писал про это отдельный пост — ода частному сектору.
Я давно заметил, что люди, живущие в малоэтажных домах (до 5 этажей) в большей степени воспринимают подъезд и улицу продолжением своего личного домашнего пространства. В подъездах, где всего 4-8 квартир, обычно чисто, цветочки могут на окнах стоять. Но чем выше дом, тем обычно более засранные подъезды и дворы. Общее — это, к сожалению, по-прежнему ничьё. Этакая коммуналка.
Если высотки находятся в центре, то их могут занять богатые люди (вспомним Нью-Йорк). Для района это хорошо и он не криминализируется. Если же высотка стоит не в центре, то цены на жильё становится «социальными». Чем больше количество этажей в доме, тем выше вероятность, что кто-то из жильцов окажется быдлом и нассыт в лифте, нарисует в подъезде и т.п. Ну а дальше всё пойдет по теории разбитых окон.
Теперь выскажусь про так называемую «точечную застройку». Нет ничего лучше точечной застройки. Точечная застройка — это хорошо, точечная застройка — это разнообразие. Болваны, протестующие против точечной застройки, не понимают, как получаются на нашей планете красивые и комфортные города.
Вот вам точечная застройка:
А вот вам квартальная / микрорайонная:
Дополнение: под фразой «квартальная / микрорайонная» выше понимается, что застройщик застраивал территорию целыми кварталами / микрорайонами, а не отдельными «точечными» зданиями. Сам я, конечно, сторонник квартального планирования города.
Если не нравится излишняя высота — выступай против нее. Если не нравится внешний вид или будущий контраст стилей — выступай против этого. Но не против «точечной застройки».
Микрорайонный способ строительства — одна из ужасных советских традиций. Кроме бессмысленных пространств, получаются одинаковые здания, ужасная архитектура, «неживые» улицы. Архитекторы рисуют проекты кварталов, которые красиво выглядят только на картинках сверху. Вблизи на реальном уровне глаз человека всё неуютно и скучно.
Отдельно надо сказать и про размер российских кварталов и микрорайонов (советских и современных): они чересчур велики. Кварталы не должны быть большими. Чем меньше размер квартала, тем больше плотность дорог, а это уменьшение количества пробок, улучшение транспортной доступности.
На фото выше Барселона. Там, где у нас были бы бессмысленные внутриквартальные проезды-парковки, находятся обычные городские улицы. Средняя длина стороны квадрата барселонского квартала 120 метров. У нас четыре таких квадрата объединили бы в один.
Нью-Йорк, средний размер квартала 80 на 140 метров.
А вот в Москве с размерами всё намного хуже:
Стоит сказать и про наличие дворов. Почему-то все считают, что двор — это очень хорошо. Но отсутствие двора не является минусом, дворы прекрасно заменяются уличными пешеходными зонами и небольшими общими для всех людей парками.
Дворы увеличивают расстояния между домами, увеличивают размер кварталов. Я уже писал пост, раньше люди выходили из подъездов домов прямо на улицу. Так живёт вся Европа. Я жил в Париже и в Барселоне в квартирах, у которых подъезды выходили прямо на улицу, без всякого двора. Это замечательно.
Кто хочет отдохнуть, у того в распоряжении много качественных ухоженных общественных пространств и мини-парков поблизости, причём с туалетами и урнами.
И, конечно же, надо сказать про устройство улиц. Не про плитку, парковки и прочее, а про функциональную и эмоциональную сторону вопроса. Вот посмотрите на две фотографии и ответьте на вопрос: по какой улице уютнее и веселее будет идти пешеходу?
На первой фотографии комфортный широкий тротуар, на второй фотографии тротуар узкий. Конечно, архитектура на второй фотографии получше, но если от неё абстрагироваться, то я бы выбрал всё равно второй вариант. И большинство людей, думаю, тоже выбрало бы второй вариант.
Людям неуютно идти вдоль длинных заборов или однообразных фасадов. Намного интереснее идти по улице с активными фасадами. Активные фасады — это то, что оживляет город. Активные фасады — это магазины, парикмахерские, офисы, кафе и т.п., расположенные на первых этажах, в один уровень с тротуаром. К активным фасадам можно отнести и подъезды жилых домов.
В хорошем живом городе на улицах с хотя бы небольшим пешеходным трафиком первые этажи зданий должны быть отданы под магазины, офисы и кафе. Это отлично развивает малый бизнес, местные жители могут работать недалеко от дома, снижается уровень уличной преступности, количество людей на улице повышается.
Представьте, что вы идёте по улице и всё время меняются объекты притяжения: парикмахерская, булочная, лавочка перед домом, подъезд жилого дома, небольшая скульптура, магазин хозтоваров, кафе, нотариус, пиццерия, офис банка и т.д. Город живой! Все первые этажи фасадов используются. Активные фасады — это прекрасно.
К сожалению, наши архитекторы не всегда это понимают. Они строят советские микрорайоны, а потом рядом строятся огромные торговые центры. ТЦ убивают магазины на первых этажах, убивают активные фасады.
Кстати, ТЦ не всегда могут предложить лучше ассортимент, чем небольшие магазины на первых этажах. Я видел магазин в центре Рима, торгующий только отопительным оборудованием. А рядом был магазин, торгующий лишь одними роялями! Помню, как меня в детстве в 90-е удивлял в Ростове магазин «Ножи». Он до сих пор существует, правда, сейчас там не только ножи, но и посуда.
В больших торговых центрах хороши огромные продуктовые супермаркеты и магазины бытовой техники. Вот только не всегда они нужны. Как же приятно выйти из дома, зайти в местную булочную и купить свежайший хлеб, а рядом в мясной лавке купить полкило говядины у продавца, которого ты знаешь по имени. А продавец из магазина на первом этаже живёт неподалёку и ему не надо переться из дома 15 км на работу в ТЦ, он пешком дойдёт.
Когда в городе нет улиц с активными фасадами, вместо небольших магазинов появляются ларьки. Они лишь частично замещают нехватку магазинов на первых этажах, но уродуют внешним видом город и занимают место на тротуаре.
Источник dimadima.livejournal.comГрадостроительство по-царски. Как, из чего и какими силами Петр I создал свой город
Сколько всего создал Петр Великий, не поддается простому перечислению, но самое его значительное творение, которое не только живет уже более трех веков, но и активно развивается, — это, конечно, город, который создан его руками, по его чертежам, носит его имя и который император фактически подарил сам себе на день рождения. Этот город многие считают одним из красивейших на Земле.
«То, что Петр I, основав Санкт-Петербург, лично участвовал в строительстве и контролировал всех и вся, — это точно. Насколько он был архитектором — вопрос. Тогда еще даже такой профессии не существовало в нашем восприятии этого слова. Но он делал город — новый, под себя», — отмечает главный научный сотрудник Государственного музея истории Санкт-Петербурга Марина Логунова.
Дата основания Санкт-Петербурга хорошо известна — 16 (27 по новому стилю) мая 1703 года. Именно в этот день на одном из островов только что отвоеванной у шведов территории на берегах Невы заложили деревянную крепость, которую Петр назвал Санкт-Петербургом.
«На закладке первой дерево-земляной крепости самого Петра не было. Тогда еще не понятно было, наши земли или не наши: может, их шведы отвоюют», — говорит Логунова. Закладка каменной крепости, как отмечает историк, состоялась, когда уже стало понятно, что здесь будет город, что граница государства отодвинулась за Нарву, уже появились корабли молодого российского флота и Северная война стала разворачиваться в более благоприятном для России ключе.
«Именно в день своего рождения в 1706 году Петр начинает строительство каменной крепости Санкт-Петербург, кладет закладной камень, начинает перестройку крепости в камне», — уточняет Логунова.
Чертежи с отпечатками пальцев
Поскольку город строился с нуля, Петр смог воплотить в нем принципы европейского строительства и применить собственные знания и «шпаргалки» из иностранных книг. Строительство Санкт-Петербурга должно было вестись, по его замыслу, не стихийно, а по плану (который тем не менее постоянно менялся по воле царя и под влиянием обстоятельств), здесь же впервые в России внедрялась практика типовой застройки.
«Не получив стройного образования, Петр Великий всю жизнь продолжал учиться самостоятельно. И помочь ему в этом были призваны книги из его библиотеки. Важным подспорьем в работе царя-зодчего оказывались теоретические трактаты Витрувия, Палладио, Скамоцци, Виньолы», — указано в опубликованном исследовании петербургского Комитета по градостроительству и архитектуре (КГА).
По оценке исследователей, Петр активно применял чертежи, воспроизведенные в европейских изданиях, и этим легко объяснить наличие в петровской архитектуре «голландизмов», «галлицизмов» и «англицизмов».
«Замечательно, что большинство книг из библиотеки Петра, посвященных строительству и архитектуре, явно были в работе — на их полях пометки, надписи, переводы иностранных текстов на русский язык того времени. Некоторые листы затрепаны. Нижние углы даже очень ценных фолиантов в буквальном, а не в переносном смысле слова хранят следы рук Петра — характерные, сильно удлинненные отпечатки запачканных работой пальцев. Он пользовался своей библиотекой как инструментом энергичной архитектурной и строительной деятельности, используя ее в качестве источника идей, почерпнутых из практики современной ему европейской архитектуры барокко и классицизма», — говорится в исследовании КГА.
Французская архитектура Петру не нравилась, потому что дома строились не из кирпича, а из камня и имели, на его взгляд, мало украшений, но несмотря на это, создание градостроительного плана было поручено французу Жану-Батисту Леблону, назначенному генерал-архитектором Санкт-Петербурга.
Что касается участия самого Петра в строительстве, то, по оценке одного из ведущих современных историков петровской эпохи Евгения Анисимова — профессора Санкт-Петербургского филиала ВШЭ, главного научного сотрудника Санкт-Петербургского Института истории РАН, «он, скорее, выполнял роль архитектора, прораба, иногда показывал, как и в каком направлении нужно делать работу».
«В журналах Петра есть такое выражение: «гулял по работам», то есть даже в свободное время он прохаживался в компании со специалистами по стройке, нередко ехал с ними же на объект и обсуждал технические детали. Так, строительство Кунсткамеры оказалось провальным, один архитектор сменял другого, и последнее слово осталось за Петром. Известно, что он бывал с Меншиковым в мастерской архитектора Леблона, где они обсуждали чертежи, а главное — модели зданий», — рассказал Анисимов.
Исполняя волю Петра, Леблон поместил административный центр города на Васильевском острове, в результате чего возвышенные сухие берега будущей Литейной части и Выборгской стороны оказались за городской чертой, а стройку следовало развивать на болотистых, полузатопленных западных землях Васильевского и Адмиралтейского островов.
Впоследствии Петр не раз высказывал недовольство планами Леблона и требовал их изменить
Лучшим образцом застройки города Петр I считал голландскую архитектуру, которая к тому же создавалась в сходных климатических условиях — а жалобы на погоду в Петербурге пошли с первых месяцев его существования. Сподвижники Петра жаловались на слишком длинный световой день — «солнце здесь зело высоко ходит» и на подъем воды.
Самого Петра, строившего на берегах Невы свой, как он его называл, «парадиз», эти погодные явления не смущали, а даже веселили. В сентябре 1706 года он описал, как у него в комнатах стояла вода, а на противоположной стороне по улицам, как по реке, на лодках плавали люди. Но Петру «зело было утешно смотреть, что люди по кровлям и по деревьям будто во время потопа сидели».
Петербург начинался со стилизованной русской избы
Первой гражданской постройкой в Санкт-Петербурге стал дом его основателя, который сколотили за три дня напротив того самого первого строения — крепости, которая впоследствии стала называться Петропавловской.
Здание получило название «Первоначальный дворец Петра Первого». Его построили по старинным русским образцам — на две светлицы, соединенные между собой сенями. Бревна снаружи обтесали, сделали плоскими, окрасили масляной краской и расписали под кирпич. Окна прорубили широкие, по голландскому образцу.
Этот скромный деревянный домик до сих пор стоит и охраняется все века существования Петербурга как величайшая реликвия — его специально облачили в каменный футляр, чтобы защитить от непогоды и прочих неблагоприятных факторов. Это единственная сохранившаяся в Петербурге деревянная постройка начала XVIII века.
«Он назывался «Первоначальный дворец», «Красные хоромы». Дворцом Петр называл домик именно с расчетом на будущее, потому что город должен был расти, прирастать дворцами настоящими. Петр жил в нем пять лет, пока строился Летний дворец. Здесь уточнялись и рождались планы города, планировка Летнего сада», — рассказал генеральный директор Русского музея Владимир Гусев.
Именно по этой причине Первоначальный дворец и раскрасили под кирпич. «Петр торопил события, думал о будущем», — добавил Гусев.
Вокруг Петропавловской крепости спешно велась застройка, возводились деревянные и мазанковые дома, на фасадах которых, как и на домике Петра, имитировалась кирпичная кладка. По замыслу, это придавало Петербургу вид каменного города.
Строительство из подручных материалов
«Безусловно, город не мог строиться сразу из камня — это потом уже было принято решение, Петр издал указ о запрещении каменного строительства во всей стране, кроме Петербурга. Сначала и в землянках жили, и деревянное строительство было», — объясняет Марина Логунова.
При этом, как отмечает Евгений Анисимов, материалы для городского строительства было сложно достать в местности, которую выбрал Петр: сплошное болото и леса.
«Главные материалы все были завозные — камень (дикарь), песок, известь, дерево (хотя поначалу рубили сосны по островам — на месте Академии художеств был сосновый бор), изразцы и кирпич везли из Голландии, пока голландцы не построили кирпичный завод, фашины (связки прутьев для укрепления насыпей) резали по болотам, а главное — били сваи, тысячи свай. Все главные здания вдоль Невы стоят не просто на сваях, а на «островах» из плотно забитых друг возле друга свай», — сказал Анисимов.
Поначалу Петр I хотел массово строить в городе фахверковые дома (фахверк, нем. fachwerk — каркасная конструкция с несущей основой из наклонных балок, при этом балки видны снаружи, что придает дому характерный вид — прим. ТАСС). Это один из самых известных в Европе стилей, который зародился еще в XV веке. Но на каком варианте остановились в итоге — увы, остается тайной.
«Искусствоведы спорят о том, какие фахверковые дома у нас возникали: были они похожи на украинские мазанки или это фахверковые дома наподобие западноевропейских? Но тут возникает сомнение: если это дома наподобие западноевропейских, то почему ни одного такого дома не сохранилось?» — рассуждает Логунова.
Фахверковый дом, в основе которого каркас из бревен, заполняемый камешками, глиной и кирпичами, мог стоять не один десяток лет, а может быть, и не одну сотню, считает историк.
Как предположил профессор Анисимов, от идеи фахверка пришлось отказаться, поскольку технология не оправдала себя. «Стало ясно, что в Санкт-Петербурге это не проходит — холодно, фахверк промерзает, или просто строили быстро и плохо», — считает он.
Что могли себе позволить «подлые»
«Образцовые дома — это просто, и не надо ничего придумывать. В зависимости от своего статуса, материальных возможностей человек должен был, приходя в канцелярию, получать от архитектора Доменико Трезини некий план и по этому плану дом возводить. Потом это красиво называли «дома для именитых», «дома для зажиточных».
Самые простые — «дома для подлых» — не в том смысле, что подлый человек в эмоциональном смысле слова, а тот, который подать платит. Но никто так не говорил в XVIII веке, это более поздние названия, искусствоведческие. А в конечном счете все сводилось к тому, что человек мог себе позволить. Это то, что мы и сейчас видим», — рассказывает Марина Логунова.
На территории Петропавловской крепости до нашего времени остались два образцовых дома для зажиточных и для именитых — это Инженерный дом и Комендантский. Жилища для подлых не сохранились, потому что это были маленькие домишки, которые уже много раз перестроены. Их остатки попадаются сейчас только археологам.
Не шведы, не финны и не каторжники
В 2014 году при проведении раскопок на участке между Сытнинской, Кронверкской улицами и городской застройкой вдоль Кронверкского проспекта и Сытнинской площади археологи Института истории материальной культуры РАН нашли коллективное погребение начала XVIII века и деревянные постройки и сооружения.
Научная обработка археологических находок показала, что люди, погребенные в этом месте, были первыми строителями Санкт-Петербурга. Антропологические исследования останков подтвердили, что у них был особенно развит плечевой пояс — это говорит о том, что они совершали тяжелые рубящие движения, причем они именно работали топором, а не другими предметами.
Современные исследователи также установили, что в основном строителями Петербурга были крестьяне, выходцы из европейских областей России — северо-запада, Поволжья, а также карелы и ижоры, а не пленные шведы, финны и каторжники, как считалось ранее.
Среди них было много мужчин в возрасте до 20 лет и старше 40 лет — и почти нет людей трудоспособного возраста от 20 до 40 лет. Это, по мнению ученых, говорит о том, что крестьяне, несмотря на указ царя, старались уклониться от работ по строительству Петербурга, посылая на них либо совсем молодых, либо уже представителей старшего поколения. Указ Петра I от 1 марта 1704 года требовал ежегодной присылки на строительство Санкт-Петербурга 40 тыс. человек. Указ действовал до 1718 года.
«Проблемой было поселение рабочих. Они жили в землянках, и Петр предписал за одно лето построить 500 однотипных деревянных домов. Это был выход, он соответствовал русской традиции — рубили сруб, помечали бревна, перевозили на место и собирали как конструктор. Но вообще, строили плохо — лес сырой, несколько раз город перестраивали, спешили», — отмечает Анисимов.
Низкие потолки для высокого царя
Город очень быстро разрастался: строительные работы велись по сменам, не прекращаясь. Помимо жилых домов и дворцов строились соборы, портовые сооружения, промышленные и торговые объекты, велось благоустройство, улицы мостили камнем, создавались сады, которым Петр придавал большое значение. На противоположной от Петропавловской крепости стороне Невы уже с 1704 года строилась верфь — Адмиралтейство.
Выдающимся зданием Петербурга того времени был Меншиковский дворец, который по роскоши превосходил любое, даже царское жилище. Тогда он назывался посольским и служил для приемов и официальных церемоний. Но представление о том, что Петр I позволял своим приближенным жить в роскоши, а сам скромно ютился в маленьких домах, ошибочно.
«Почему Петр строил для себя скромные дома? Он любил низенькие потолки, уют, шел от голландских образцов, да и протапливать было легче. Но это не были скромные, простецкие помещения. Они были богато украшены, отличная мебель, изразцы — посмотреть хотя бы Зимний дворец Петра в Эрмитаже. Меншиковский дворец только формально был Меншикова, это был дворец приемов, и когда Петру было нужно, он забирал оттуда мебель, посуду», — объяснил Анисимов.
К концу жизни Петра в Санкт-Петербурге было уже 6 тыс. зданий, а население достигло 40 тыс. человек. Уклад их жизни был совершенно не похож на то, к чему они привыкли в старых городах. Вместо замкнутого образа жизни им приходилось часто общаться, встречаться на ассамблеях, театральных представлениях и других собраниях, для которых была приспособлена инфраструктура молодого Петербурга. Поначалу многие воспринимали переселение в Петербург как неудобство и ссылку, но за несколько десятков лет отношение поменялось.
«При Петре I это было болото, назначенная столица, куда никто не хочет ехать, но ехать надо. К столетию Санкт-Петербурга в 1803 году уже выросло несколько поколений жителей, которые воспринимают этот город уже не как ссылку, а как родное место», — отметила главный научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга.
Сейчас, спустя более трех веков, по духу и виду город остался совершенно неподражаемым творением первого российского императора, как ни странно, до сих пор развивающимся в соответствии с планами, которые он обозначил. И здания, и события, и люди в нем хранят и продолжают традиции, заложенные Петром Великим.
Екатерина Андреева, Анастасия Стрепенюк
Источник tass.ruТочка зрения: как создать город с нуля
Примерно две трети существующих городов России были созданы в прошлом столетии: промышленные центры, наукогорода, города-курорты, моногорода, закрытые и открытые. Сегодня новости о строительстве нового города являются редкостью, а иногда эти планы так и остаются на бумаге.
Например, в 2011 году стало известно о планах построить новый город «Экономик-сити» в Забайкалье на границе с Китаем. Его созданием должна была заниматься компания «Олимпик-сити». В 2016 году строительство города было заморожено еще на этапе проектирования. В итоге новый город остался только на макете. Среди запланированных городов, но нереализованных – Куб А в Краснодарском крае и «Город здоровья» в Минводах.
Однако, есть и удачные примеры. Например, Иннополис – умный город, который создали в Татарстане за несколько лет буквально в чистом поле, Подмосковный Сколково и Доброград во Владимирской области – первый в России город, который строится на частные деньги. Генеральный директор бизнес-юнита Доброград девелопмент Владимир Ахапкин рассказал редакции Вести.Недвижимость, почему появляются новые города, и какими они должны быть.
Появление на картах новых городов во всем мире сейчас происходит довольно регулярно. Недавно, президент Индонезии объявил о строительстве новой столицы в 800 километрах от Джакарты. Официальная причина – к 2050 году, по прогнозам ученых, Джакарта уйдет под воду.
Неофициальная – город уже не управляем и не слишком пригоден для жизни: много проблем с экологией, маргинальным населением и так далее. Проще построить новую. Кстати, планируется, что строительство начнется в 2021 году, а уже к 2024 туда переедут все госструктуры.
Из аналогичных амбициозных примеров – Нур-Султан (Астана) – заштатный город, превратившийся за десять лет в прекрасную столицу Казахстана. Другой яркий пример — Дубаи – приокеанская деревня, ставшая городом небоскребов. Из чуть более далеких исторических примеров — в 1960-х перенос бразильской столицы из Рио в Бразилиа. В конце века новые столицы получили Нигерия и Танзания.
Прямо на глазах растут новые города в Китае. Но все это примеры масштабных городов, претендующих на роль улучшенных мегаполисов. Иногда перестроить систему в существующих городах сложно, поэтому проще создать новый. Истоки финансирования — в основном бюджетные деньги, хотя встречаются и исключения в виде частных инвесторов.
Есть и другой подход – строительство городов тематических, то есть городов, жители которых объединены общей идеей, например, в США есть города для пенсионеров. Один из наиболее известных, пожалуй, Сан Сити или город Тоёта в Японии, построенный для сотрудников одноименной автомобильной корпорации или неофициальная столица Кремниевой долины — Пало-Альто.
Современный пример такого подхода есть и в России – это Иннополис в Татарстане и подмосковный Сколково. Оба города (отличие в том, что Иннополис официально является городом, со своим мэром и администрацией, а Сколково имеет статус инновационного центра) созданы «в чистом поле» специально для развития технологий и инноваций. Оба города реализуют концепцию smart-city – по улицам ездят беспилотные такси и электробусы, население молодое и активное — IТ-специалисты, перспективные ученые, предприниматели. Соответствует проектам и построенная инфраструктура: университеты, лучшие школы, самые современные управляющие компании, реагирующие на запросы жителей по первому звонку, а точнее клику на смартфоне или компьютере.
Россия не может игнорировать общемировой тренд, направленный на повышение качества жизни горожан, поэтому в последнее время мы наблюдаем внедрение различных технологий, способствующих этому процессу. Вообще философия «городов для жизни» начинается с того, что в городе нужно создать разнообразную инфраструктуру с локациями, способными стать точкой притяжения для жителей близлежащих районов и областей и сформировать особый микроклимат.
Теперь города создаются там, где людям комфортно жить, а не вокруг промышленной застройки. Благоприятная экология и нетронутая природа во многом определяют качество жизни. Другими словами, сначала складывается образ жизни, на который потом нанизывается городская застройка и коммерческая составляющая. Этот принцип лежит в основе концепции Доброграда – первого российского города, который строится на частные инвестиции предпринимателя Владимира Седова. Задача — создать комфортные условия для жизни, работы и отдыха.
Объекты инфраструктуры, построенные с момента старта реализации экогорода, стали генерировать поток посетителей – парк-отель с рестораном; спортивный комплекс; парковая зона с детскими площадками, дорожками для пеших и велосипедных прогулок, а также скейт-парк и веревочный парк. Особой популярностью пользуется летняя сцена на воде, построенная три года назад. Летом здесь проходят гастроли Большого театра России и Усадьба Jazz, а зимой на льду замерзшего озера устраивают фестиваль с участием Олимпийских чемпионов по фигурному катанию. Конечно, город – это не только гости, но и жители, которые сейчас стали более требовательны к качеству среды, в которой они живут, к составу инфраструктуры. Поэтому создается масштабная и качественная городская инфраструктура и жилье.
На данном этапе в развитие города вложено 8 млрд рублей, включая создание событийного и развлекательного контента, жилой инфраструктуры, парк-отеля, медицинского центра и аэропорта. Общий объем инвестиций в строительство Доброграда составит 60 млрд рублей. Сейчас здесь живет уже около 1000 человек, но во время проведения культурных и спортивных мероприятий, численность жителей увеличивается до 5-8 тысяч человек.
Строить город, конечно, нетривиальная и непростая задача, но я уверен, что поступательная реализация намеченных планов, возможность внедрения самых современных технологий и особенная энергетика проекта, позволят за 15 лет построить город, в котором будут жить 50 тысяч счастливых человек.
Источник news.rambler.ru