1. В соответствии с Федеральным законом от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» страхователями по обязательному пенсионному страхованию являются индивидуальные предприниматели, адвокаты (за исключением адвокатов, являющихся получателями пенсии за выслугу лет или пенсии по инвалидности в соответствии с Законом Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-I «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей» и не вступивших добровольно в правоотношения по обязательному пенсионному страхованию или прекративших такие правоотношения в соответствии со статьей 29 Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации»), арбитражные управляющие, нотариусы, занимающиеся частной практикой (подпункт 2 пункта 1 статьи 6);
Обзор судебной практики по делам самовольного строительства
Повторно исследовав и оценив представленные доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, руководствуясь статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 16, 20.4, 24.1, 129, 134, 142 Закона о банкротстве, статьями 84.1, 140, 234 Трудового кодекса Российской Федерации, апелляционный суд пришел к выводу об отсутствии совокупности условий, необходимых для привлечения ответчика к ответственности в виде возмещения убытков ввиду недоказанности противоправности в его действиях и причинно-следственной связи между вменяемыми ответчику действиями и возникшими на стороне истца убытками, с чем впоследствии согласился суд округа.
1. В силу пункта 17 части 1 статьи 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ «О страховых пенсиях» страховая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 8 данного Федерального закона, при наличии величины индивидуального пенсионного коэффициента в размере не менее 30 мужчинам по достижении 55 лет и женщинам по достижении 50 лет, если они были заняты на работах с осужденными в качестве рабочих и служащих учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, соответственно не менее 15 лет и 10 лет и имеют страховой стаж соответственно не менее 25 и 20 лет.
Рассматривая спор, признав доказанным факт нарушения медицинской организацией договорных обязательств при оказании медицинской помощи застрахованным лицам в рамках территориальной программы ОМС, в том числе по коду дефекта 4.1 — непредставление медицинских документов при оказании медицинской помощи и по коду дефекта 4.6.2 — несоответствие данных первичной медицинской документации данным реестра счетов, руководствуясь положениями статей 30, 39, 40 — 42 Федерального закона от 29.11.2010 N 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» (далее — Закон N 326-ФЗ), статей 2, 14, 20, 22, 36.2, 47, 48 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее — Закон N 323-ФЗ), суды пришли к выводу о правомерности применения страховой медицинской организацией к медицинской организации санкций в виде неоплаты стоимости оказания медицинской помощи и начисления штрафов в заявленном размере в соответствии со статьей 41 Закона N 326-ФЗ.
Судебная практика по спорам в строительных работах
пунктов 1 и 3.1 статьи 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» о предоставлении благоустроенных жилых помещений специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и об основаниях для исключения указанных лиц из списка, сформированного в целях реализации ими данной гарантии;
Как следует из представленных материалов, В.Г. Шапеев, состоящий на учете в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий как ветеран боевых действий и полагающий, что размер предлагаемой ему единовременной денежной выплаты на строительство или приобретение жилого помещения не позволит приобрести благоустроенное жилье, необходимое для нормального существования, обратился в суд общей юрисдикции с исковым требованием к органу местного самоуправления о предоставлении благоустроенного жилого помещения на основании договора найма специализированного жилого помещения, в удовлетворении которого отказано. При этом суды указали, что истец не имеет права на внеочередное получение жилья, проживает и зарегистрирован в жилом помещении (квартире), принадлежащем его сыну, ответчик же не наделен полномочиями по обеспечению ветеранов боевых действий за счет средств федерального бюджета (согласно положениям статьи 23.2 Федерального закона от 12 января 1995 года N 5-ФЗ «О ветеранах» полномочия по обеспечению жильем указанной категории граждан переданы органам государственной власти субъектов Российской Федерации, а средства на их реализацию предусматриваются в федеральном бюджете в виде субвенций).
И ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 394 ТРУДОВОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О.
Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,
1. Гражданин А.А. Казонин оспаривает конституционность следующих положений статьи 92 Федерального закона от 1 октября 2019 года N 328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»:
части 2, предусматривающей, в частности, что федеральные государственные гражданские служащие Федеральной службы судебных приставов и ее территориальных органов (далее также — гражданские служащие), изъявившие желание поступить на службу в органы принудительного исполнения в течение двух месяцев со дня вступления в силу данного Федерального закона, подлежат медицинскому освидетельствованию на наличие или отсутствие заболеваний, препятствующих поступлению на службу в органы принудительного исполнения; направление на медицинское освидетельствование гражданских служащих, претендующих на замещение должностей младшего, среднего и старшего начальствующего состава, осуществляется после проведения мероприятий по профессиональному психологическому отбору, а также в отношении отдельных должностей после проведения психофизиологического исследования, тестирования, направленного на изучение морально-этических и психологических качеств, выявление потребления без назначения врача наркотических средств или психотропных веществ и злоупотребления алкоголем или токсическими веществами, и проверки уровня физической подготовки;
1. Гражданин А.В. Сацюк оспаривает конституционность пункта 8.2 части 1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», закрепляющего, что служебный контракт может быть расторгнут представителем нанимателя, а государственный гражданский служащий освобожден от замещаемой должности государственной гражданской службы и уволен с государственной гражданской службы в случае сокращения должностей государственной гражданской службы в государственном органе.
ПУНКТОМ 2 ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 278 ТРУДОВОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П.
Маврина, Н.В. Мельникова,
1. Гражданин В.А. Дорохин оспаривает конституционность статьи 250 «Право на обращение в суд с административным исковым заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» КАС Российской Федерации и статьи 3 «Порядок подачи заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок и особенности его рассмотрения» Федерального закона от 30 апреля 2010 года N 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок».
Определением от 21 июля 2022 года N 2064-О Конституционный Суд Российской Федерации отказал О.С. Молькову и М.А. Смолякову в принятии к рассмотрению жалоб на нарушение их конституционных прав статьями 3 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, частью первой статьи 103, статьями 104 и 105 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, частью второй статьи 422, статьями 423 и 424 Трудового кодекса Российской Федерации, а также Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений, поскольку жалобы не отвечали требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» о допустимости обращений и поскольку разрешение поставленного в них вопроса Конституционному Суду Российской Федерации не подведомственно.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды, руководствуясь статьями 8, 10, 51, 53, 153, 154, 166, 167, 168, 209, 301, 302, 431 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Гражданский кодекс), статьей 1 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», статьями 32, 40, 43, 45, 46, 49 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», пришли к выводу о том, что спорное недвижимое имущество выбыло из владения общества в результате действий самого общества путем заключения сделки, направленной на его отчуждение.
Градостроительно-земельной комиссией города Москвы (далее — Комиссия) 20.02.2014 принято решение о прекращении реализации инвестиционного проекта по проектированию, строительству и дальнейшей эксплуатации Комплекса и расторжении указанных договоров аренды земельных участков в одностороннем порядке путем направления уведомления арендатору в соответствии с пунктом 22 статьи 3 Федерального закона от 25.10.2001 N 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» (далее — Закон N 137-ФЗ).
Принимая обжалуемые заявителем судебные акты, суды руководствовались положениями статей 65, 71 АПК РФ, статей 53, 53.1, 67 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 10, 40 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», и исходили из недоказанности истцом обстоятельств, являющихся основанием для применения в отношении ответчика крайней меры, связанной с исключением участника из общества в судебном порядке.
1. Гражданка И.Ю. Носова обратилась с жалобой на нарушение ее конституционных прав следующими положениями Федерального закона от 30 декабря 2012 года N 283-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам некоторых федеральных органов исполнительной власти и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»:
Согласно пункту 2 статьи 2 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» материнский (семейный) капитал — средства федерального бюджета, передаваемые в бюджет Пенсионного фонда Российской Федерации на реализацию дополнительных мер государственной поддержки, установленных названным законом.
Нарушений охраняемых законом прав и интересов истца, осуществлявшего функции единоличного исполнительного органа общества, оспариваемыми решениями судами не установлено. При этом возможность образования совета директоров (наблюдательного совета) общества и ограничения полномочий директора прямо предусмотрена действующим законодательством (пункт 4 статьи 65.3 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 2 статьи 32, пункт 3.1 статьи 40 Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью») и такие положения были закреплены в уставе общества его компетентным органом управления (общим собранием участников). Кроме того, о том, что полномочия директора общества на совершение сделок на сумму 100 000 рублей и более ограничены уставом, и для заключения подобного рода сделок необходимо было решение совета директоров общества, заявителю было доподлинно известно. Предъявление настоящего иска не имеет цель восстановления нарушенного права, а обусловлено предъявлением к нему требования о возмещении убытков в рамках другого дела N А41-77402/2020.
В соответствии со ст. 125 Трудового кодекса с согласия работника допускается его отзыв из отпуска.
По смыслу указанной нормы закона такой отзыв с предоставлением оплачиваемого отпуска в другой период должен быть оформлен распорядительным актом руководителя.
Источник: tkrfkod.ru
Судебная практика по КоАП
общество с ограниченной ответственностью «Гранттэкс» (далее — общество) обратилось в арбитражный суд с заявлением к Комитету государственного строительного надзора города Москвы (далее — административный орган) о признании незаконным и отмене постановления от 26.10.2020 N 2871-Ю, которым общество привлечено к административной ответственности по части 5 статьи 9.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) с назначением наказания в виде 1 000 000 рублей штрафа.
Как следует из материалов дела, руководствуясь положениями КоАП РФ, Закона Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-1 «О защите прав потребителей», установив, что в рассматриваемом случае речь идет о предоставлении банком информации Вельдеру А.Э., подпадающем под действие законодательства о защите прав потребителей, в то время как при отказе в возбуждении дела об административном правонарушении административный орган не проверил все существенные обстоятельства для установления факта нарушения (либо его отсутствия), суд апелляционной инстанции пришел к выводу о неправомерности оспариваемого определения административного органа. Как указал суд апелляционной инстанции, доказательств, подтверждающих проведение административным органом проверки сведений, содержащихся в направленных Вельдер А.Э. материалах, не представлено. Обстоятельств, предусмотренных пунктом 6 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ, не установлено. Также суд апелляционной инстанции указал, что решение службы, оформленное письмом от 22.06.2021 N 09-13779-2021-40, согласно которому жалоба Вельдера А.Э. направлена для рассмотрения в административный орган, является неправомерным, поскольку Вельдер А.Э. направил в службу как в вышестоящий орган свою жалобу на определение административного органа.
Судья Верховного Суда Российской Федерации Першутов А.Г., изучив по материалам истребованного дела кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Владивостокский морской терминал» на решение Арбитражного суда Приморского края от 21.10.2021 по делу N А51-5046/2021, постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2021 и постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 20.04.2022 по тому же делу по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Владивостокский морской терминал» к Владивостокской таможне о признании незаконным и отмене постановления от 16.03.2021 по делу об административном правонарушении N 10702000-359/2021 о привлечении к административной ответственности, предусмотренной статьей 16.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,
общество с ограниченной ответственностью «Бон Мезон» (далее — общество) обратилось в арбитражный суд с заявлением к Северо-Западному управлению Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (далее — административный орган) о признании незаконным и отмене постановления от 26.04.2021 N 18-240-4233-1142/ПС, которым общество привлечено к административной ответственности по части 1 статьи 9.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) с назначением наказания в виде 200 000 рублей штрафа, а также представления административного органа от 26.04.2021 N 18-240-4233-151/ПД об устранении причин и условий, способствовавших совершению административного правонарушения.
общество с ограниченной ответственностью «Бон Мезон» (далее — общество) обратилось в арбитражный суд с заявлением к Северо-Западному управлению Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (далее — административный орган) о признании незаконным и отмене постановления от 24.05.2021 N 18-240-1100-1366/ПС, которым общество привлечено к административной ответственности по части 1 статьи 9.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) с назначением наказания в виде 200 000 рублей штрафа, а также представления административного органа от 24.05.2021 N 18-240-1100-179/ПД об устранении причин и условий, способствовавших совершению административного правонарушения.
Судья Верховного Суда Российской Федерации Першутов А.Г., изучив по материалам истребованного дела кассационную жалобу публичного акционерного общества «Детский мир» на решение Арбитражного суда Самарской области от 29.10.2021 по делу N А55-23769/2021, постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.12.2021 и постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.04.2022 по тому же делу по заявлению Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Самарской области о привлечении публичного акционерного общества «Детский мир» к административной ответственности, предусмотренной частью 3 статьи 14.43 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,
Судья Верховного Суда Российской Федерации Першутов А.Г., изучив по материалам истребованного дела кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью «АБФ Система» и Департамента тарифного регулирования Томской области на решение Арбитражного суда Томской области от 07.10.2021 по делу N А67-3143/2021, постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 09.12.2021 и постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 26.04.2022 по тому же делу по заявлению общества с ограниченной ответственностью «АБФ Система» к Департаменту тарифного регулирования Томской области о признании незаконным и отмене постановления от 05.04.2021 по делу об административном правонарушении N 10/21 о привлечении к административной ответственности, предусмотренной частью 2 статьи 14.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,
1. Гражданка А.А. Еремичева, привлеченная к административной ответственности за недекларирование по установленной форме товаров, подлежащих таможенному декларированию, оспаривает конституционность части 1 статьи 16.2 КоАП Российской Федерации, предусматривающей за совершение данного деяния наложение административного штрафа на граждан и юридических лиц в размере от одной второй до двукратного размера стоимости товаров, явившихся предметами административного правонарушения, а на должностных лиц — от десяти тысяч до двадцати тысяч рублей.
Оспариваемые положения статьи 26.2 КоАП Российской Федерации предусматривают, что доказательствами по делу об административном правонарушении являются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела (часть 1); эти данные устанавливаются протоколом об административном правонарушении, иными протоколами, предусмотренными данным Кодексом, объяснениями лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, показаниями потерпевшего, свидетелей, заключениями эксперта, иными документами, а также показаниями специальных технических средств, вещественными доказательствами (часть 2). При этом согласно части 3 названной статьи не допускается использование доказательств по делу об административном правонарушении, если они получены с нарушением закона. С учетом же требований статьи 26.11 данного Кодекса судья, осуществляющий производство по делу об административном правонарушении, оценивает все представленные доказательства в их совокупности — притом что ни одно из них не имеет заранее установленной силы — и выносит мотивированное решение по делу.
Источник: koapru.ru
Практика применения споров о банкротстве 2019 ВС
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ № 2 (2019) от 17.07.2019 г.
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ СПОРАМ ВС РФ
В случае создания должником искусственных условий для изменения территориальной подсудности дела о банкротстве посредством формальной смены регистрационного учета, не сопровождаемой фактическим переездом, для целей затруднения кредиторам реализации принадлежащих им прав на получение с должника причитающегося исполнения в процедуре несостоятельности дело о банкротстве при наличии соответствующего ходатайства подлежит передаче на рассмотрение в суд по месту постоянного или преимущественного проживания должника.
Кредиторы П. и Т. 21 мая 2018 г. опубликовали в Едином федеральном реестре сведений о фактах деятельности юридических лиц сообщения о намерении обратиться в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о банкротстве главы крестьянского (фермерского) хозяйства Ч. На следующий день (22 мая 2018 г.) Ч. обратился с заявлением о прекращении статуса главы крестьянского (фермерского) хозяйства. После этого 23 мая 2018 г. Ч. осуществил действия по снятию с регистрационного учета по адресу в городе Москве, и в этот же день Ч. зарегистрирован по новому адресу в Ставропольском крае.
Ч. 29 мая 2018 г. был снят с регистрационного учета в качестве главы крестьянского (фермерского) хозяйства. Ч. обратился 31 мая 2018 г. в Арбитражный суд Ставропольского края с заявлением о признании себя несостоятельным. После возбуждения производства по делу о банкротстве должника кредитор П. заявил ходатайство о передаче дела по подсудности в Арбитражный суд города Москвы.
53 Определением Арбитражного суда Ставропольского края ходатайство о передаче дела на рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы удовлетворено. Постановлением суда апелляционной инстанции названное определение отменено, в удовлетворении ходатайства отказано.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда апелляционной инстанции и оставила в силе определение суда первой инстанции по следующим основаниям. Действительно, место регистрации гражданина в органах регистрационного учета в подавляющем большинстве случаев имеет решающее значение для определения территориальной подсудности дела о банкротстве.
Так, согласно ч. 4 ст. 38 АПК РФ, п. 1 ст. 33 Закона о банкротстве заявление о признании гражданина банкротом подается в арбитражный суд по месту его жительства. Под местом жительства в частноправовых отношениях понимается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (п. 1 ст. 20 ГК РФ).
При этом по смыслу абзаца второго п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве)» предполагается, что место жительства гражданина совпадает с местом его регистрационного учета (часть четвертая ст. 2 и часть вторая ст.
3 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 г. «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»). Однако в исключительных случаях данная презумпция может быть опровергнута, если заинтересованное лицо (например, кредитор) докажет, что содержащаяся в документах регистрационного учета информация не отражает сведения о настоящем месте жительства должника.
В целях выяснения соответствующих обстоятельств во внимание в первую очередь могут приниматься факты, свидетельствующие о необычном характере поведения должника при смене регистрационного учета в период инициирования дела о несостоятельности. Если заинтересованное лицо привело убедительные доводы и представило доказательства относительно несоответствия данных регистрационного учета должника реальному положению дел, на последнего переходит бремя подтверждения того, что изменение учетных данных обусловлено объективными причинами и связано с переездом на жительство в другой регион.
54 В рассматриваемом случае судом первой инстанции установлено, что непосредственно после публикации кредиторами сообщений о намерении Ч. предпринял действия по прекращению статуса главы крестьянского (фермерского) хозяйства и по смене регистрационного учета с города Москвы на Ставропольский край. Из указанных фактов, а также последующего поведения должника по подаче заявления о собственном банкротстве очевидно следует, что прекращение статуса главы крестьянского (фермерского) хозяйства было необходимо Ч. для того, чтобы получить право на обращение с заявлением о банкротстве ранее, чем такое право получат кредиторы, по подсудности, не соответствующей его месту жительства. Совершенная Ч. в этот же период за несколько дней до подачи заявления о банкротстве смена регистрационного учета была направлена на искажение действительных данных о месте постоянного или преимущественного проживания. Судом апелляционной инстанции не были опровергнуты сделанные, в том числе на основе показаний собственника домовладения в Ставропольском крае, выводы суда первой инстанции о том, что Ч. по адресу расположения указанного дома зарегистрировался лишь формально и после этого уехал обратно в город Москву, где фактически и проживает. Кроме того, суд первой инстанции установил, что значительная часть имущества должника, большинство кредиторов, а также юридических лиц, с которыми Ч. связан корпоративными правоотношениями, находятся в городе Москве, то есть фактически город Москва является центром основных интересов должника, местом его деятельности и фактического проживания. Определение № 308-ЭС18-25635
Положения п. 9 ст. 45 Закона о банкротстве о таком основании прекращения производства по делу о несостоятельности, как непредставление суду кандидатуры арбитражного управляющего в течение трех месяцев, не подлежат применению к отношениям, вытекающим из банкротства граждан.
По заявлению К. возбуждено производство по делу о признании его несостоятельным (банкротом). Рассмотрение обоснованности заявления К. о его банкротстве шесть раз откладывалось судом первой инстанции с июля по октябрь 2017 года по причине непредставления предложенными должником 55 саморегулируемыми организациями кандидатуры финансового управляющего.
Пять саморегулируемых организаций арбитражных управляющих в ответ на запросы суда указали на то, что ни один из их членов не дал согласия на утверждение своей кандидатуры в качестве финансового управляющего в деле о банкротстве К. Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, производство по делу прекращено. Суды исходили из истечения установленного законом трехмесячного срока для утверждения кандидатуры арбитражного управляющего (п.
9 ст. 45 Закона о банкротстве). Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям. Суды не приняли во внимание, что применительно к настоящему делу право на судебную защиту, гарантированное ст.
46 Конституции Российской Федерации, включает в себя не только возможность гражданина обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве, но и предполагает обеспечение со стороны государства реальных условий для использования им всего механизма потребительского банкротства. В рассматриваемом случае суды фактически лишили К. данного права исходя из поведения иных субъектов, на которых должник не мог и не должен был влиять, – членов пяти саморегулируемых организаций арбитражных управляющих, не пожелавших исполнять функции финансового управляющего за определенное законом вознаграждение.
Такой поход следует признать ошибочным. Согласно п. 1 ст. 2139 Закона о банкротстве участие финансового управляющего в деле о банкротстве гражданина является обязательным. Пункт 4 ст. 2134 Закона о банкротстве предусматривает, что в заявлении гражданина о признании его банкротом указывается саморегулируемая организация, из числа членов которой утверждается финансовый управляющий.
Коль скоро право на потребительское банкротство закреплено в законе и оно не может быть осуществлено гражданином без участия финансового управляющего, суд обязан обеспечить условия для реализации названного права. Это означает, что в ситуации, когда неоднократные попытки гражданина, предлагающего саморегулируемые организации предусмотренным законом способом – путем подачи нескольких ходатайств с указанием известных ему организаций – не приводят к положительному результату, суд должен занять активную позицию в решении вопроса об утверждении арбитражного 56 управляющего, в частности с согласия гражданина, при сохранении у него интереса к дальнейшему ведению дела о банкротстве, одновременно направить запросы во все оставшиеся саморегулируемые организации.
При поступлении ответов с указанием претендентов из нескольких организаций суд утверждает арбитражного управляющего, кандидатура которого указана в ходатайстве, поступившем в суд первым, если для этого нет установленных Законом о банкротстве препятствий (п. 1 ст. 6 ГК РФ, абзац третий п. 7 ст. 45 Закона о банкротстве).
Реестр саморегулируемых организаций арбитражных управляющих ведет Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии (ст. 29 Закона о банкротстве, постановление Правительства Российской Федерации Российской Федерации от 3 февраля 2005 г. № 52 «О регулирующем органе, осуществляющем контроль за деятельностью саморегулируемых организаций арбитражных управляющих»).
Содержащиеся в упомянутом реестре сведения, в частности о месте нахождения саморегулируемых организаций, размещаются на официальном сайте службы в сети Интернет, доступны для всеобщего ознакомления без взимания платы и иных ограничений (приложения № 1 и № 4 к приказу Минэкономразвития России от 8 июля 2010 г. № 284). Как видно из общедоступного реестра саморегулируемых организаций, в настоящее время соответствующим статусом обладают порядка пятидесяти организаций.
Суд первой инстанции направил запросы только в пять из них. Вопреки выводам суда первой инстанции, общие положения п. 9 ст.
45 Закона о банкротстве о таком основании прекращения производства по делу о несостоятельности, как непредставление суду кандидатуры арбитражного управляющего в течение трех месяцев, не подлежали применению к отношениям, вытекающим из потребительского банкротства, поскольку они противоречат смыслу и целям законодательного регулирования в этой специальной сфере. Трехмесячный срок, отведенный суду на разрешение вопроса о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом, установленный п. 5 ст. 2136 Закона о банкротстве, носит организационный характер. Само по себе его истечение не является основанием для прекращения производства по делу. Определение № 301-ЭС18-13818 57
Денежное требование кредитора, преобразовавшееся из требования участника долевого строительства о передаче нежилого помещения в собственность, к застройщику-банкроту обеспечивается залогом. Указанный кредитор вправе претендовать на распределение вырученных от реализации предмета залога денежных средств по правилам п. 1 ст. 20114 Закона о банкротстве.
В рамках дела о банкротстве должника К. обратилась с заявлением о включении в реестр кредиторов ее требования как обеспеченного залогом нежилого помещения. К. обосновывала свои требования тем, что ранее она заключила с должником (застройщиком) договор участия в долевом строительстве нежилого помещения, по которому передала денежные средства, однако обязательство по передаче нежилого помещения должником исполнено не было.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, требование кредитора включены в четвертую очередь, в удовлетворении остальной части заявленных требований отказано. Суды отказали в признании за долгом залогового статуса, мотивируя это тем, что по смыслу статей 2011 и 2019 Закона о банкротстве у К. как приобретателя нежилого помещения отсутствует статус участника строительства для целей применения норм о банкротстве застройщика.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названые судебные акты в части отказа в удовлетворении требований, признала требование К. обеспеченным залогом по следующим основаниям. По смыслу п. 2 ст. 2, ст.
4 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон № 214-ФЗ) участниками долевого строительства (далее – участники строительства, дольщики) являются лица, перед которыми у застройщика возникла обязанность передать в будущем как жилые, так и нежилые помещения. Соответственно, положения ст.
121 и 13 названного закона об обеспечении исполнения обязательства застройщика перед такими лицами применяются независимо от конкретного вида (жилое или нежилое помещение) объекта долевого строительства. В ситуации, когда застройщик начинает испытывать финансовые трудности и впадает в несостоятельность, алгоритм исполнения обязательств перед дольщиками изменяется с учетом специального 58 банкротного регулирования, в том числе в зависимости от того, какой вид помещения (жилое или нежилое) являлся предметом договора.
Законодательством о несостоятельности (здесь и далее – в редакции, применяемой к спорным отношениям) предусмотрены определенные механизмы, в результате применения которых к дольщикам в итоге должно будет перейти право собственности на оплаченные жилые помещения (например, передача участникам строительства объекта незавершенного строительства, передача жилых помещений в уже построенном доме и т.д. – ст. 20110 –20111 Закона о банкротстве).
В отношении нежилых помещений подобные законодательные механизмы не установлены. Лица, заключившие договор участия в долевом строительстве, предметом которого является передача нежилого помещения, вправе заявить о включении в реестр своего денежного требования на общих основаниях. Такое требование подлежит включению в четвертую очередь реестра (подп. 4 п. 1 ст.
2019 Закона о банкротстве). Согласно позиции, сформулированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2018 г. № 305-ЭС16-10864 (5) применительно к жилым помещениям, положения Закона № 214-ФЗ о возникновении залогового обеспечения в отношении незавершенного строительством многоквартирного дома, о правах залогодержателя на него в равной мере распространяются и на требования отказавшихся от исполнения договоров участников строительства (залогодержателей) к застройщикам о возврате внесенных денежных средств.
Поскольку покупатель, вложивший свои средства в приобретение нежилого помещения, законодательно лишен возможности требовать от застройщика неденежного исполнения имущественного характера (передать нежилые помещения), то фактически его статус совпадает с указанными выше лицами, отказавшимися от договора (наличие права заявить только денежное требование). А потому следует признать, что денежное требование такого дольщика сохраняет залоговый статус.
Каких-либо законных оснований полагать, что залоговое обеспечение в банкротстве застройщика сохраняется только в отношении жилых помещений, вопреки выводам нижестоящих инстанций, не имеется. Ни ГК РФ, ни Закон № 214-ФЗ, ни Закон о банкротстве не предусматривают такое основание для прекращения права залога, возникшего в силу предписания закона, как возбуждение в отношении залогодателя дела о банкротстве.
Более того, это входило бы в противоречие с существом залога как обеспечительной конструкции, устанавливаемой в первую очередь на случай неоплатности должника и главной целью которой является наделение залогодержателя приоритетом при удовлетворении своих требований из стоимости предмета залога по отношению к другим кредиторам залогодателя. 59 Из этого следует, что залоговый кредитор по денежному требованию, преобразовавшемуся из требования о передаче нежилого помещения, вправе претендовать на распределение вырученных от реализации предмета залога денежных средств по правилам п. 1 ст.
20114 Закона о банкротстве, то есть на приоритетное получение шестидесяти процентов от стоимости заложенного имущества. Если дом введен в эксплуатацию и поскольку нежилое помещение не может быть передано покупателю в натуре, то оно включается в конкурсную массу и застройщик обязан зарегистрировать за собой право собственности на него.
В таком случае право залога дольщика трансформируется далее (по сравнению с тем, как это предусмотрено ст. 13 Закона № 214-ФЗ, не рассчитанной на ситуацию банкротства), а именно: его требования становятся обеспеченными залогом не всех помещений в доме (как созалогодержателя), а лишь того помещения, которое подлежало передаче по условиям договора участия в долевом строительстве (как единоличного залогодержателя, если только на данное помещение не установлены другие залоги третьих лиц). При этом в деле о банкротстве застройщика, исходя из особенностей правового регулирования отношений по участию в долевом строительстве и положений § 7 гл. IX Закона о банкротстве, требования такого кредитора, включенные в реестр, считаются обеспеченными залогом нежилого помещения независимо от того, было ли им заявлено соответствующее требование или установил ли залоговый статус суд при включении требования в реестр, если только такой кредитор явно не выразил волю на отказ от залогового обеспечения или суд прямо не указал на отсутствие права залога в судебном акте. Определение № 308-ЭС18-15980
При недостаточности имущества должника для удовлетворения кредиторов соответствующей очереди любой кредитор этой очереди признается заинтересованным лицом в целях оспаривания торгов по продаже имущества должника по общим основаниям, предусмотренным ГК РФ.
В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества Г., являющийся кредитором общества второй очереди, обратился в суд с заявлением о признании недействительными на основании п. 1 ст. 449 ГК РФ торгов по продаже имущества должника. Определением суда первой инстанции заявление Г. удовлетворено.
60 Постановлением суда апелляционной инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, определение суда первой инстанции отменено, производство по заявлению Г. прекращено. Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа и направила обособленный спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции по следующим основаниям.
Требование о признании торгов недействительными предъявлено Г. по общим основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 449 ГК РФ, а не по специальным основаниям, установленным ст. 612 или 613 Закона о банкротстве.
Несмотря на то, что такое требование, как разъяснено в п. 18 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», подлежит разрешению в рамках дела о банкротстве, в материальном смысле правом на его предъявление обладают любые заинтересованные лица, а не только субъекты, указанные в ст. 619 Закона о банкротстве.
По смыслу разъяснений, данных в п. 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2005 г. № 101 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства» (далее – информационное письмо № 101), интересы взыскателя, по требованию которого обращалось взыскание на имущество должника, затрагиваются при нарушении порядка проведения публичных торгов. Г. является кредитором должника, задолженность перед которым по выплате заработной платы включена в реестр требований кредиторов.
Он имеет право на погашение данной задолженности за счет выручки, полученной от реализации имущества на спорных торгах. По сути, Г. относится к числу тех лиц, в интересах которых эти торги проводились. Его правовое положение сходно с правовым положением взыскателя в исполнительном производстве, и поэтому к рассматриваемым отношениям подлежали применению разъяснения, изложенные в п. 2 информационного письма № 101. Вывод об отсутствии у Г. как у кредитора второй очереди интереса в оспаривании торгов мог быть сделан судами лишь в ситуации, когда конкурсной массы с учетом средств, полученных по результатам торгов, хватило бы на полное погашение требований всех кредиторов одной с ним очереди удовлетворения. Определение № 305-ЭС16-13381 61
Мораторные проценты начисляются с даты введения процедуры реструктуризации долгов в рамках дела о банкротстве гражданина, в том числе в случае отсутствия плана реструктуризации.
В рамках дела о банкротстве должника между кредитором и финансовым управляющим возникли разногласия по вопросу начисления мораторных процентов на требования кредитора за период процедуры реструктуризации. Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, на финансового управляющего имуществом должника возложена обязанность выплатить кредитору мораторные проценты при условии достаточности у должника денежных средств для уплаты данных процентов.
Постановлением арбитражного суда округа названные судебные акты отменены, в удовлетворении заявления кредитора отказано. Суд исходил из того, что по смыслу п. 2 ст.
21319 Закона о банкротстве требования кредиторов о начислении и выплате процентов могут быть предъявлены с даты введения процедуры реструктуризации долгов гражданина только при условии утверждения арбитражным судом плана реструктуризации долгов, поскольку в указанном плане отражается расчет источников дохода, за счет которого производится удовлетворение требований кредиторов. Суд округа также отметил, что в данной ситуации не допускается применение по аналогии норм законодательства о банкротстве о последствиях введения процедуры наблюдения в отношении юридических лиц.
При таких условиях суд округа отказал в начислении мораторных процентов. Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление арбитражного суда округа и оставила в силе определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции по следующим основаниям.
Общим последствием введения процедуры банкротства является установление моратория, то есть запрета на начисление неустоек (штрафов, пеней) и иных финансовых санкций, а также процентов по обязательствам должника. Для кредитора это означает, что он утрачивает право на согласованный в договоре или законодательно предусмотренный возможный прирост к имеющемуся перед ним долгу, опосредующий, как правило, ответственность за неисполнение обязательства.
Вместо этого по смыслу законодательства о банкротстве данный кредитор получает право на специальные проценты, именуемые мораторными. 62 Главой X Закона о банкротстве, регулирующей вопросы несостоятельности граждан, предусмотрено, что мораторий наступает непосредственно после введения первой процедуры – реструктуризации (абзац четвертый п. 2 ст. 21311 Закона о банкротстве).
При этом положения о начислении мораторных процентов содержатся только в норме о последствиях утверждения плана реструктуризации (п. 2 ст. 21319 Закона).
Даты введения процедуры реструктуризации и утверждения соответствующего плана (либо отказа в его утверждении и введения следующей процедуры) не совпадают, разрыв между названными датами, как правило, составляет несколько месяцев (например, ст. 2138 , 21312 и 21317 Закона о банкротстве).
Поскольку в отношении требования кредитора действует мораторий, из-за которого он лишается права на договорные или законные санкции и проценты, то такой кредитор не может быть лишен специальных процентов (как правило, в пониженном размере), установленных на случай моратория законодательством о банкротстве. Иное бы приводило к тому, что кредитор при неизменности собственного статуса оказывался бы в разном положении в рамках одной процедуры реструктуризации в зависимости от того, утвержден план или нет, а для должника нахождение в процедуре реструктуризации без утвержденного плана становилось бы крайне выгодным, поскольку вовсе отсутствовали бы какие-либо негативные последствия от не возврата долга. Таким образом, толкование судом округа указанных норм Закона о банкротстве приводит к освобождению должника от ответственности, что не согласуется с требованиями добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ), нарушает баланс интересов кредиторов и должника в процедуре несостоятельности. Определение № 304-ЭС17-2162 (2)
Источник: konsul-law.ru
Признание права собственности в силу приобретательной давности. Определение ВС РФ от 12 декабря 2017 года по делу №67-КГ17-22.
Я уже писал о новых определениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ (СКГД ВС РФ) о применении норм Гражданского кодекса РФ о приобретательной давности, а также Приобретательная давность. Признание права собственности в силу приобретательной давности: добросовестность и владение имуществом, как своим. Стоит констатировать, что постепенно судебная практика корректируется и развивается в положительном направлении. Так, например, несколько меняется понимание добросовестности приобретателя и давностного владельца, что упрощает признание за истцами права собственности на недвижимое имущество в силу приобретательной давности. Прежде, чем написать о новом определении СКГД ВС РФ, разберемся в том, что такое приобретательная давность, для чего она нужна и какие необходимые условия для её применения.
Давайте представим, что Вы получили наследство, в состав которого входит дом. Дом был построен на земельном участке в советские времена. Наследодатель проживал в данном доме, но никаких документов о принадлежности ему дома не имеется в наличии. Вы знаете, что наследодатель долгие годы жил в доме, ремонтировал его, поддерживал его в нормальном состоянии.
Когда Вы начали заниматься оформлением наследственных прав Вы обнаружили, что нет никаких документов, подтверждающих выделение земельного участка наследодателю и подтверждающих его право собственности на дом. Что Вам делать в таком случае? Нотариус Вам не выдаст свидетельства о праве на наследство на указанный дом, так как Вы не сможете предоставить ему документы, подтверждающие право собственности наследодателя, на дом.
Описанный случай является одной из возможных ситуаций, когда Вам придется прибегнуть к приобретательной давности. Итак, обратимся к содержанию ст. 234 ГК РФ. Она гласит следующее:
Лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).
Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.
Таким образом, для приобретения права собственности в силу приобретательной давности необходимо наличие совокупности следующих условий владения вещью:
Добросовестность означает, что владение не было приобретено путем хищения, неправомерного завладения вещью или со знанием того, что оно приобретается против воли собственника и т.п. Открытость означает, что владелец не скрывает ни от кого факт владения, а владеет открыто, как если бы он сам был собственником вещи. Непрерывность означает, что владение длится весь срок необходимый для возникновения права собственности.
Когда же начинает течь срок приобретательной давности?
Согласно ч.4 ст. 234 ГК РФ течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301 и 305 настоящего Кодекса, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям. Иначе говоря, данный срок начинает течь после трех лет пользования и владения вещью.
Смысл приобретательной давности заключается в том, чтобы защитить интересы лиц, хотя и не являющихся собственниками вещи, но длительное время владеющих ими добросовестно и открыто, так как данные лица поддерживают вещь в надлежащем состоянии, привыкают, что это их вещь и исходят в своих планах из того, что вещь принадлежит им. В то же время собственник, который не интересуется вещью и не несет бремя её содержания, скорее всего, утрачивает интерес к данной вещи. При оценке же балансов интересов приобретателя и такого собственника закон исходит из того, что и по справедливости и по экономической целесообразности вещь должна остаться в собственности того, кто столь длительное время владел и пользовался ей, конечно же, если он завладел ей добросовестно.
Следует отметить, что ВС РФ неоднократно приходилось исправлять решения нижестоящих судов, которыми было отказано в удовлетворении исковых требований признания собственности в силу приобретательной давности. Низовые суды общей юрисдикции, которые, как правило не склонны понимать политико-правовое значение тех или иных правовых институтов и для них, порой, очень сложно применить какую-либо неочевидную правовую конструкцию. Приведенное ниже определение СК ГД РФ является очередным шагом в сторону создания соответствующей закону практики применения ст. 234 ГК РФ.
Итак, перейдем к содержанию определения СК ГД ВС РФ от 12 декабря 2017 года по делу №67-КГ17-22.
Фабула.
Максименко СИ. обратилась к мэрии г. Новосибирска с иском о признании права собственности на самовольную постройку. Решением Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 28 ноября 2016 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 7 марта 2017 г., в удовлетворении исковых требований отказано.
Из паспорта домовладения от 19 марта 1987 г. и технического паспорта следует, что жилой дом построен в 1949 году, жилые пристройки к нему осуществлялись в 1954, 1971, 1978, 1980, 2006, 2010 годах (л.д. 6, 11 (оборот). По данным технического учёта и технической инвентаризации владельцами жилого дома учтены Конев Е.А. и Колесников В.М. (л.д. 26).
Согласно расписке от 1 апреля 1977 г. Конев Е.А. и Колесников В.М. продали жилой дом, расположенный на земельном участке площадью 312 кв.м, Максименко ВС. — матери Максименко СИ. за 3000 руб. (л.д. 61). Из выписки из домовой книги следует, что Максименко ВС. зарегистрирована по адресу: , с 25 апреля 1977 г., ее дочь Максименко СИ. — с ноября 1996 г. (л.д. 23).
14 мая 2007 г. Максименко ВС. умерла. С заявлением о принятии наследства по закону после её смерти обратилась дочь — Максименко СИ., с заявлением об отказе от наследства по закону в пользу Максименко СИ. обратилась Сумина (Максименко) И.И., другие лица с заявлениями о принятии наследства или о выдаче свидетельства о праве на наследство к нотариусу не обращались, свидетельство о праве на наследство не выдавалось (л.д. 91).
23 июня 2016 г. Максименко СИ. обратилась в департамент земельных и имущественных отношений мэрии г. Новосибирска с заявлением о предоставлении земельного участка под жилым домом на условиях выкупа или аренды (л.д. 67).
Согласно ответу МКУ г. Новосибирска «Новосибирский городской архив» в имеющихся на хранении документах за 1946 — 1957 гг. решение об отводе земельного участка и регистрации домостроения, расположенного по адресу: , не обнаружено. 20 июля 2016 г. департамент земельных и имущественных отношений мэрии г. Новосибирска направил в адрес Максименко СИ. ответ о том, что земельный участок, на котором расположен жилой дом, не может быть сформирован и предоставлен, поскольку отсутствует правоустанавливающий документ на жилой дом (л.д. 68). 22 сентября 2016 г. письмом администрации Октябрьского района г. Новосибирска отказано в выдаче разрешения на ввод жилого дома в эксплуатацию (л.д. 87).
Почему же истцу отказали в удовлетворении исковых требований суды первых двух инстанций?
Они сочли, что спорный жилой дом является самовольной постройкой, земельный участок, на котором расположен жилой дом, не сформирован и не поставлен на кадастровый учет, не предоставлен истцу на каком-либо праве, а потому оснований для признания права собственности на самовольную постройку не имеется в силу пункта 3 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Зададимся вопросом, а разве ст. 234 ГК РФ запрещает признания права на объект, являющийся самовольной постройкой? Если объект находится на земельном участке десятки лет и никому не мешает. Если предполагаем собственник земельного участка 30 или 40 лет никаких требований о сносе постройки не заявляет. Если в этом доме выросли поколения детей, то, по мнению судов нижестоящей инстанции, что это не имеет никакого правового значения?
СК ГД ВС РФ обоснованно не согласилась с таким упрощенным подходом нижестоящих судов. В частности в данном определении говорится следующее:
Согласно статье 222 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент рассмотрения дела судом) самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил (пункт 1).
Право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, на котором создана постройка, при одновременном соблюдении следующих условий: — если в отношении земельного участка лицо, осуществившее постройку, имеет права, допускающие строительство на нем данного объекта; — если на день обращения в суд постройка соответствует параметрам, установленным документацией по планировке территории, правилами землепользования и застройки или обязательными требованиями к параметрам постройки, содержащимися в иных документах; — если сохранение постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан. В этом случае лицо, за которым признано право собственности на постройку, возмещает осуществившему ее лицу расходы на постройку в размере, определенном судом (пункт 3).
В силу пункта 1 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность). Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации. В соответствии с пунктом 2 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации до приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания.
Согласно статье 11 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. № 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» действие статьи 234 Кодекса (приобретательная давность) распространяется и на случаи, когда владение имуществом началось до 1 января 1995 г.и продолжается в момент введения в действие части первой Кодекса. Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда № 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности; давностное владение признаётся открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении.
Принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества; давностное владение признаётся непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности. В случае удовлетворения иска давностного владельца об истребовании имущества из чужого незаконного владения имевшая место ранее временная утрата им владения спорным имуществом перерывом давностного владения не считается. Передача давностным владельцем имущества во временное владение другого лица не прерывает давностного владения. Не наступает перерыв давностного владения также в том случае, если новый владелец имущества является сингулярным или универсальным правопреемником предыдущего владельца; владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору. По этой причине статья 234 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.).
Как указано в абзаце первом пункта 16 приведённого выше постановления, по смыслу статей 225 и 234 Гражданского кодекса Российской Федерации, право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу, а также на бесхозяйное имущество. Согласно абзацу первому пункта 19 этого же постановления возможность обращения в суд с иском о признании права собственности в силу приобретательной давности вытекает из статей 11 и 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым защита гражданских прав осуществляется судами путём признания права. Поэтому лицо, считающее, что стало собственником имущества в силу приобретательной давности, вправе обратиться в суд с иском о признании за ним права собственности.
Владение жилым домом и земельным участком никем, в том числе местной администрацией, не оспаривалось.
Каких-либо требований о сносе дома либо его безвозмездном изъятии по правилам статьи 109 Гражданского кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики и статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также требований об истребовании земельного участка площадью 312 кв.м, необходимого для обслуживания дома, не заявлялось. При этом согласно техническому заключению по результатам обследования несущих и ограждающих конструкций жилого дома, расположенного по адресу: , жилой дом соответствует предъявляемым противопожарным нормам, его строительные конструкции не представляют опасности для жизни и здоровья людей, жилое помещение отвечает санитарно-эпидемиологическим требованиям, несущие и ограждающие конструкции находятся в работоспособном состоянии (л.д. 33).
Между тем эти обстоятельства не были предметом исследования и оценки судебных инстанций, полагавших, что они не имеют правового значения для рассмотрения возникшего спора. Однако с этим выводом согласиться нельзя, поскольку само по себе отсутствие в архивном фонде документов об отводе земельного участка, а также невозможность доказать право собственности на основании надлежащим образом заключенного и зарегистрированного договора не препятствуют приобретению по давности недвижимого имущества, обстоятельства возведения которого неизвестны.
Иной подход ограничивал бы применение статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации и введение в гражданский оборот недвижимого имущества, возведенного в период действия гражданского законодательства, не предусматривавшего признание права собственности на самовольную постройку, и в отношении которого истекли сроки предъявления требований о сносе.
Таким образом, количество определений СКГД ВС РФ по вопросам приобретательной давности растет. В них последовательно отстаиваются позиции, исходящие из целей установления данного правового института.
Источник: advokatizosimov.ru