Прежде чем рассказывать о «повязке», думаю, стоит провести небольшой ликбез. Я вот когда читал разные зэчьи книжки, меня прямо воротило от употребления непонятных словечек, фени и жаргонизмов. Но, должен признать, без них рассказ о тюрьме теряет колоритность. А некоторые понятия настолько неуловимы по смыслу, что их и обозвать-то по-другому не очень получится.
Также должен оговориться: нюансы разнятся от зоны к зоне, поэтому бывалые сидельцы могут распознать неточности. Ну и не сказал бы, что какие-то вещи я сам уяснил до конца, так как все рассказывают по-разному, есть куча взглядов на то, что можно и что нельзя, и это можно и нельзя еще очень сильно зависит от ситуации.
Зоны бывают «красные» и «черные». Иногда «красными» зонами называют те, где сидят бывшие сотрудники, про такие мне неизвестно ничего, их быт покрыт тайнами и легендами. Считается, что на этих зонах совсем все страшно. А бывшие судьи и сотрудники ФСИН подвергаются там всевозможным унижениям. Сильно сомневаюсь.
Зиновий Гердт.Где парабеллум,А? хф Воры в законе.-1988год #гердтзиновий #гдепарабеллум #ворывзаконе
Думается, что даже у бывших судей должно хватать денег, чтобы обеспечить себе комфортное существование.
«Красная» зона — это колония, где зэков сурово избивают и заставляют жить по режиму.
«Черная» зона — та, что управляется по воровским понятиям. Там всё «на должном». Зэков никто не бьет, да и вообще не сильно касается, вся деятельность администрации сводится к созданию видимости режимного учреждения в случае приезда каких-нибудь проверок.
В итоге, конечно, и та и другая управляются администрацией, а «черная» или «красная» — это только методика. Для колонии главное — что? Чтобы была тишь да гладь. В случае с «красной» зоной это достигается путем запугивания; в случае с «черной» — низовой уровень управления отдается криминалитету, который обеспечивает необходимую картину на случай проверок и т. д.
Понятное дело, тут не может быть полярности. Зона не может быть красной, если там сидит хотя бы один зэк «под крышей». Под крышей — значит в штрафном изоляторе (кича, ШИЗО), помещении камерного типа (ПКТ, БУР). Иногда к крыше еще относят отряд строгих условий отбывания наказания, но это тонкий вопрос, относительно него есть разные точки зрения.
Впрочем, если какой-то бедолага попал на кичу, это не делает красную зону черной. Я вот слышал такой термин — «режимная зона», для определения переходного вида. Ну то есть сильно никого не бьют, но все равно жизнь лагеря полностью определяется администрацией. ИК-5 как раз пример режимной зоны. Вроде есть смотрящие, но все они ставятся чуть ли не по согласованию с ментами.
Вроде есть связь, но только там, где позволяет начальник. Короче, такое срединное состояние, из которого может начаться стремительное движение в любую сторону — хоть черную, хоть червонную.
Масса — это вся совокупность зэков.
Людская масса — зэки, ведущие «порядочный» образ жизни. Они делятся на следующие категории (по иерархии вниз): вор в законе, стремяга, бродяга, блатной, мужик.
достойный ответ достойного вора в законе
Вор в законе — верховный криминальный авторитет. Его слово обладает силой закона. Только вор может быть третейским судьей в споре. Только вор может дать имя человеку. Раньше у вора было немало обязанностей: никогда не работать, не иметь дома, освобождаться из тюрьмы побегом и т. д. Но многое из этого уже в романтическом прошлом.
Все знают, что воровской титул является объектом купли-продажи (таких воров иногда называют «апельсинами»). Есть двадцатилетние воры, никогда не сидевшие воры и прочее.
Я так и не смог уяснить, сколько всего в России воров, данные очень разнятся — от сотни до нескольких тысяч. Кстати, вся эта система работает на просторах бывшего СССР — такой крестраж (или как там называлась та штука, в которой Волан-де-Морт хранил части своей души?) Совка. Национальный состав воров диспропорционален национальному составу населения страны.
Больше всего грузинских воров (по одной из версий, 1300 из 1800 в целом). А вот таджикских воров, по-моему, нет. У белорусов всего то ли пять, то ли шесть воров. Эта информация не претендует на достоверность, даю ее со слов з/к.
Стремяга — это преступник, стремящийся стать вором в законе. Лично мне непонятно, что именно для этого надо сделать, кроме как вести определенный образ жизни (в тюрьме и на воле). Вроде бы нет никакого стандартного квеста — типа убить мента или украсть миллион. Главное — чтобы трое воров объявили тебя вором.
Основная задача стремяги — блюсти чистоту своей репутации. Сидя в тюрьме, он не должен выполнять требования режима: заправлять койку «по-белому», представляться надзирателям по дороге и т. д. Он должен отрицать все это. И он не должен жаловаться. По этой причине и воры, и стремяги, и бродяги (см. ниже) свой срок, как правило, отбывают в тех частях колоний, где самые строгие условия содержания (СУС, ПКТ), или сидят в тюрьмах.
Для меня не совсем уловима грань между теми требованиями режима, которые отрицаются и не отрицаются. Ну, например, сидеть в тюрьме — по сути, режимное требование. Значит ли это, что стремяга должен проводить весь свой срок в попытках побега? Или вот: почему заправлять койку «по-белому» неприемлемо, а носить робу — нормально? Загадка и мистика.
Бродяга — это тот же стремяга, но не пытающийся стать вором. Вор без суперспособностей вора, просто ведущий образ жизни вора. Странновато звучит? Полностью согласен. Казалось бы, зачем быть бродягой, если не становиться после этого вором? Может, это просто такие преступники без амбициозного «я»?
Ну, на самом деле это вопрос авторитета. Бродяга хоть и не вор, но обладает определенной властью, и слово его в тюремных разборках (которые не прекращаются 24/7) весит больше слова рядового зэка. Также это дает возможность быть поближе к тюремной казне, а значит, и подпитываться от нее. Кроме того, например, на бродягу нельзя поднять руку. То есть без повода ни на кого нельзя поднять руку, но на бродягу как-то, видимо, по-особому нельзя.
Вот забавный случай с «Матроски», о котором рассказывал мне Кубаноид. Заезжает к ним в хату мужичок. Его и спрашивают: «Кто по жизни?» Он говорит: «Бродяга». Все сразу прониклись должным уважением, усадили за стол, заварили чифиру. Сидят, общаются.
Мужик идет в туалет, дверь за собой не запирает, и в процессе в кабину заходит другой з/к. Поднимается шум, гам и суматоха. Дело в том, что бродяга сидит на унитазе (напольном) не ногами, а непосредственно центром тяжести, то есть оскверняет свое бродяжье тело. В итоге выяснилось, что чувак к криминалитету не имеет отношения, а бродягой назвался, потому что бездомный. Ну и получается, что образ жизни у него действительно бродяжий, но несколько в другом понимании.
О достоверности случая судить тяжело. Хоть уголовники имеют вид, далекий от моделей Calvin Klein, все же пропитого бомжа можно отличить от криминального авторитета. Но история показывает силу титула.
Блатные (деловые, братва) — это низший уровень криминальной элиты. Вообще, считается, что такого понятия, как блатной, в криминальном мире нет. То есть это не бродяга, его уровень отрицания недостаточно высок, но и не мужик, так как не работает на тюремной промзоне.
Это такие зэки «при общих делах» — смотрят за какими-то общаками (отряда, режима, игры, корпуса, лагеря и т. д) или просто несут ответственность за какой-то процесс в зоне (например, за то, чтобы на карантине вновь прибывшим все объяснялось или в санчасти у больных были сигареты, чай и т. д.). Понятное дело, такой зэк тоже ближе к казне, но у него есть и дополнительные обязанности.
Например, вор может сказать блатному пойти и зарезать зэка, и блатной должен это сделать, иначе перестанет быть блатным. Вор, конечно, никогда не скажет напрямую: «Пойди и убей». Но Вор может присвоить имя зэку, и если, например, это имя Гад, то любой порядочный арестант должен его при первой возможности убить. Если же вдруг выяснится, что блатной имел возможность отреагировать на Гада в поле своего зрения, но не сделал этого, то к нему могут быть вопросы.
Короче, братва — это некий узкий круг зэков (сходка), который принимает решения относительно «общих дел». Считается, что они оберегают мир и покой мужиков, на самом деле во многом они паразитируют на профсоюзных отчислениях и сидят у мужиков на шее. Не везде и не все.
Есть чуваки, которые достаточно фанатично относятся к догмам АУЕ-секты и очень обостренно относятся к справедливости, которую они (догмы) диктуют. Но, по моим наблюдениям, это редкость. Хотя, может быть, я просто попал в такой лагерь — читай, в статистическую аномалию.
Мужик — это самая массовая категория. Обычный зэк, работает на промзоне (или не работает, если нет работы). Он не стремится к управлению людской массой (задача верхушки), уделяет внимание общаку (то есть производит в него отчисления наподобие профсоюзных) и ведет «порядочный» образ жизни, не совершая гадских, блядских или других неприемлемых поступков. Иногда считается, что мужик, как и блатной, не может уйти по УДО, но это не совсем логично. Если ты не вступаешь в специальные коллаборации с режимом и не стучишь на других арестантов (ради того же УДО), что может быть неприемлемого в том, чтобы пораньше освободиться?
Непорядочная масса — которую можно разделить на три группы:
Красные — завхозы, нарядчики и работники хозобслуги. Тут в каждой зоне могут быть свои тонкости. Например, кое-где строители и электрики не попадают в эту категорию, а вот в ИК-5 «красными» считались все, кто получал зарплату по повременной ставке, мужиками — те, кто по сдельной. Совершенно непонятно, почему так. То есть это такие чуваки, которые выполняют всякую административную или близкую к этому работу, но не совершают никаких злонамеренных поступков по отношению к людской массе.
Шерсть — это те, кому за поступок дали Имя (Гад, Блядь, Крыса, Фуфлыжник и т. д.) и, соответственно, выгнали из людской массы. Поступки бывают:
1. Блядские — против воров.
2. Гадские — против зэков.
3. Сучьи — связанные с работой на органы государственной власти.
4. Змеиные — всякая интриганская активность.
5. Негодяйские — когда не делаешь чего-то во благо общее, хотя имеешь для этого возможности.
На самом деле я слышал многочасовые споры, в которых фигурировали еще крысиные, мышиные и тому подобные поступки. Но основные — это все равно первые три типа. Пометьте у себя на подкорке: «Постараться не совершать ничего гадско-блядско-сучьего при попадании в русскую тюрьму».
Можно было бы порассуждать об этом поподробнее, но мешают два обстоятельства: а) я не сильно разбираюсь в теории мира воровского; б) если вдуматься, в этом нет никакого смысла.
Почему «шерсть» — выяснить не удалось. Я слышал две версии одинакового уровня неправдоподобности:
— Версия 1. Это пошло со времен строительства Беломорканала, где сотрудничающим с администрацией и выполняющим норму выдавали шерстяные носки.
— Версия 2. Где-то приемку в лагерь осуществляли не сотрудники, а активисты из числа зэков, и они били новичков палками, шестами. Шест — шерсть.
Слово подобрано, конечно, очень колоритное. Согласитесь, «сломить в шерсть» звучит весьма неприятно. Когда узнаешь такое, многое меняется. Например, как теперь слушать Lana Del Rey («королевская шерсть»)?
Обиженные — это, естественно, обиженные. Обиженные также делятся на две категории: просто обиженные и распечатанные обиженные, подвергшиеся сексуальному насилию за свои отвратительные преступления или выявленные гомосексуалы (aka опущенные, петухи).
Очень долгое время мое место в этой пирамидке не было устаканено: менты не хотели, чтобы я был в людской массе (по совершенно таинственной для меня причине), и вот эта борьба за статус порядочного арестанта стала значимым эпизодом моей отсидки.
Источник: biography.wikireading.ru
Воровство
С детства человеку старательно внедряют в голову мысль, что воровать – это плохо? Мало того, за воровство еще и наказывают, как в детстве, так и во взрослом мире, чтобы человек этим не занимался. И все равно люди воруют! Воровали, воруют и видимо, будут продолжать воровать, пока будут оставаться людьми. А почему?
А потому что человек склонен к воровству с рождения, подобно тому, как он склонен к обману, насилию, предательству, трусости, агрессии, страсти и прочим вещам, которые обычно надо контролировать, дабы мы могли друг с другом ужиться. Нельзя делать все, что нам хочется, иначе жизнь в обществе станет невозможной. Но не все могут себя контролировать и не все этого хотят.
Потому что воровать нам легче, чем не воровать. И это хочется иногда делать, когда соблазн взять чужое слишком велик. Давайте посмотрим, что из этого следует и что с этим делать.
Что такое воровство
Воровство – это присвоение чужой собственности вопреки воле ее владельца. А с психологической точки зрения воровством можно назвать реализацию человеком своего желания завладеть чужой собственностью, чужим имуществом, вопреки желанию того, кто этим имуществом владеет.
Ведь одно дело, когда в голове есть мысли, как осознаваемые человеком, так и нет, от которых такое желание зависит, которые это желание создают. Ну, мало ли, что нам может хотеться, иной раз человек и сам поражается собственным желаниям. Но совсем другое дело – реализовать свое желание, причем еще и понимая, что оно осуждается и наказывается обществом. Воровство появляется тогда, когда человек дает волю своим желаниям, а не тогда, когда он желает что-то украсть или хотя бы просто допускает такую мысль.
Воровать нельзя
Этому нас постоянно учат, как в детстве, так и во взрослом мире. А тех, кто не принимает или не понимает этого, принято наказывать. Но сколько не говори человеку, что воровать нельзя, если он видит случаи, когда воровство остается безнаказанным, по ряду причин, он в это «нельзя» не поверит. А такие случаи всегда есть, и мы это знаем.
Получается, что одним воровать нельзя, а другим все-таки можно. Кого-то за воровство, причем не очень серьезное, сурово наказывают, а кто-то таким образом выходит в люди.
Видя такую несправедливость, любой рассудительный человек сделает из этого соответствующий вывод, согласно которому, нельзя, не воровать, нельзя воровать неправильно, например, у определенных людей или по всякой мелочи. Надо воровать так, чтобы невозможно было придраться или воровать у тех, кто не сможет ничего с этим сделать, никак себя защитить. Или надо воровать столько, чтобы можно было поделиться с кем надо и уйти от наказания. И это вполне адекватная логика. Пока существуют такие двойные стандарты в обществе, воровство, как явление, будет продолжать не просто существовать, но и совершенствоваться, когда люди будут находить все новые и новые хитрые способы присвоить себе чужое имущество.
Наказания не помогут
Если просто наказывать людей за воровство, то серьезного положительного результата это не даст. Так с воровством не справиться. Если вы заметили, сколько за это дело не наказывай и как не наказывай, хоть руки отрубай, как это было в некоторых странах, люди все равно будут продолжать воровать.
Не все и не всегда, но когда есть возможность украсть, когда соблазн присвоить себе чужое имущество слишком велик, редко кто может перед этим устоять. Вот люди и воруют. А все потому, что тяга к удовольствию, которое человек может получить, украв что-то ценное, часто пересиливает страх перед последствиями от совершения такого поступка.
Попусту говоря, жажда легкой и быстрой наживы по своей силе превосходит влияние инстинкта самосохранения. Поэтому наказания и не работают, не дают должного эффекта. А вот о том, что помогает, будет сказано ниже. Но пока, давайте посмотрим на воровство, как на болезнь, ибо ею оно и является.
Воровство – это болезнь
Да, именно так. Воровство можно сравнить с алкоголизмом или наркоманией, когда человек, дав волю этому врожденному желанию поживиться за чей-то счет, настолько привыкает к тому, чтобы присваивать себе чужое, что уже просто не сможет с этим справиться, что ты с ним ни делай. Он теряет над собой контроль и становится зависимым от удовольствия, получаемого от быстрой и легкой наживы.
Ведь что может быть проще, чем просто взять и украсть чужое. Это намного легче, чем заработать и безопаснее, чем отнять. Человек всегда впадает в зависимость от любого удовольствия и здесь как раз речь об этом и идет. И коль скоро ту же наркоманию и алкоголизм мы стали считать болезнью, то и к воровству следует относиться также.
А вообще, любая зависимость от какого-либо вида удовольствия, при которой человек теряет над собой контроль – это болезнь. А больной человек редко способен сам себе помочь. Поэтому, ему требуется посторонняя помощь. Другое дело, какой она будет, кто и как станет ему ее оказывать. Можно наказывать человека за эту его слабость, что не всегда помогает, а иногда совсем не помогает.
А можно учить его жить не воруя. Что сложнее, но гораздо надежнее. Но главное, помнить о том, что вор не владеет собой, когда поддается соблазну что-то украсть, когда у него течет слюна при виде прекрасной возможности что-то себе присвоить. Поэтому, вразумлять и запугивать его в такие моменты бессмысленно.
Вор – это охотник
Ворами становятся и по убеждениям. Точнее, философия воровства может прекрасно дополнять врожденную склонность к этому занятию. Быть вором почетно. Во всяком случае по мнению некоторых людей, как правило, профессиональных и идейных воров.
Потому что вор – это охотник, который за счет смелости, смекалки, решительности, стойкости и прочих сильных качеств, благодаря которым он может позволить себе покуситься на чужое добро, добывает себе то, что ему нужно. Если вы скажете вору, что вы честный и порядочный человек, который не берет чужое, то он вам ответ, что вы просто трус и лентяй, который боится пойти против общественных правил, чтобы заполучить нужные ценности.
Честность в понимании вора – это следствие трусости, лени и в целом слабости. Тот, кто не ворует, просто боится воровать. И при этом прикрывается порядочностью.
Вор, если сказать ему, что воровать плохо, спросит вас: «А что, лучше пахать всю жизнь на кого-то, кто ничем не лучше воров, потому что присваивает себе результат чужого труда, то есть вашего и живет за ваш счет?» Правила другие, а результат-то тот же. В нашем обществе одни люди живут за счет других, а уж как это все обставляется, значения не имеет. По крайней мере по мнению воров. Зачем тогда быть честным, если правила игры в этом мире сами по себе нечестные, чтобы потом гордиться своей честностью, которая стала отражением трусости и слабости, а также никому не нужной и призираемой нищетой? Вор не поймет человека, который не ворует только потому, что считает это неправильным.
Что лучше воровства
Сами воры, как профессиональные, так и те, кто время от времени что-то где-то приворовывает, сами многого не понимают. В частности, они не понимают того, что есть вещи, которые лучше воровства. А что, с точки зрения баланса между эффективностью и безопасностью может быть лучше воровства? Две вещи – это грамотное мошенничество и торговля.
Грамотное мошенничество – это когда мошенник в рамках закона добивается от людей того, чтобы они сами отдали ему какие-то ценности, а взамен получили намного меньше или вообще ничего. Но при этом, никто не будет возмущаться, все останутся довольны. Вы ничего ни у кого не берете, люди сами вам все приносят. И все в рамках закона. И при этом все довольны.
Ну или во всяком случае, обманутые таким образом люди не выражают явного недовольства и враждебности. Другое дело, что законы могут быть несовершенны, но это уже вопросы не к мошеннику. Мошенник манипулирует людьми, чтобы чем-то завладеть. Он не использует для этого насилие, как те же бандиты, он не берет ничего тайком, против воли людей, как это делают воры, он просто проникает в головы и души людей, чтобы побудить их к нужным ему действиям.
А торговля – это и абсолютно законный, и выгодный, и не аморальный способ обретения необходимых ценностей. Но, конечно, и более сложный. Торговцу нужно проделать больше работы, чем тому же вору, чтобы обрести какие-то ценности, которые он, по сути, заработает. Но зато ему не о чем беспокоиться, никто его за такую деятельность не накажет. И выгода может быть очень большой.
Ведь торговать можно чем угодно, человек тут ни к чему не привязан. Главное в такой работе – уметь общаться, взаимодействовать, договариваться с людьми. Торговать намного лучше, чем выполнять какую-то работу, работая на кого-то, потому что торговец свободен в своем выборе, что, где, когда, кому и по чем продавать.
Его материальное благополучие зависит от его способности работать с людьми. И от этого никто не страдает. Ну, конечно, если человек не продает наркотики и прочую дрянь. Скорее, наоборот, люди получат пользу от работы торговца, так как он поможет им обзавестись нужными вещами, поможет им произвести друг с другом взаимовыгодный обмен, выступая в качестве посредника.
А что может быть хуже воровства? Хуже, может быть, грабеж в разных его проявлениях. Давайте посмотрим, в чем проявляется разница между тем и другим.
Воровство и грабеж
Воровство не следует путать с грабежом. Я часто замечаю, как люди путают одно с другим. А ведь это два разных вида деятельности. Воровство – это ненасильственный способ завладения чужим имуществом, а грабеж, соответственно, насильственный. Вор присваивает себе чужое имущество, не прибегая к насилию, не вынуждая и не заставляя никого отдать ему что-то.
Он все делает втихую. А грабитель использует насилие или угрозы его применения, чтобы завладеть чужим имуществом. То есть, при грабеже подразумевается какое-то физическое или психологическое воздействие на человека, людей, имуществом которых грабитель собирается завладеть.
Воры этого не делают, они присваивают себе чужое имущество, не оказывая при этом воздействия на его владельца. Вот такая разница. Поэтому, когда в некоторых случаях, хоть законным, хоть незаконным способом людей вынуждают отдавать свои ресурсы, вопреки их желанию – это не воровство, а грабеж.
Как справиться с воровством
Чтобы справиться с воровством, безусловно, наказание за это деяние нужно применять. Понятно и то, что наказание за воровство должно быть суровым, иначе люди не испугаются его и им будет сложнее отказаться от своего желания присвоить себе чужое добро. Но одной только этой мерой не обойтись. Даже если наказание будет очень суровым, оно не решит проблему воровства полностью.
Потому-то люди, как воровали, так и воруют, когда у них есть такая возможность. Поэтому, подход к борьбе с воровством должен быть многообразнее. Самое главное, что нужно сделать – это не создавать для людей возможностей что-то украсть. Конечно, не всегда это легко сделать, а иногда и невозможно. И тем не менее, чем больше препятствий к тому, чтобы что-то украсть у человека будет, тем ниже вероятность того, что он это сделает.
Не надо искушать людей, создавая им условия, в которых их рука может потянуться к чужому. Нет возможности украсть, не будет и самой кражи.
И если общество хочет бороться с причиной воровства, а не с его следствием, наказывая людей, по сути, за их слабость, за то, что они не устояли пере соблазном что-то украсть и воспользовались предоставившейся им возможностью, то нужно как раз думать о том, как лишить их этой возможности, как уберечь их от такого искушения. Потому что, даже если за воровство предусмотрено суровое наказание, человек все равно украдет, если не сможет совладать с собой.
А люди часто не могут, потому что разного рода слабости овладевают нами постоянно, и мы поддаемся их влиянию. А взять чужое, взять то, что «плохо» лежит – это та еще слабость. Или, что еще хуже, когда человек вообще не понимает, почему нельзя воровать, даже если ему это доходчиво объясняешь и показываешь на примерах других людей, что за это бывает.
К пониманию чего-то не так просто прийти, как кажется. Иногда, чтобы что-то понять, это надо пережить. Да и то, и это может забыться. Надо понимать, что далеко не всякий человек способен связать причину со следствием так хорошо, чтобы не делать того, за что он может пострадать. Это как с детьми, которым бесполезно говорить, чтобы они чего-то не делали, например, не брали каких-то вещей.
От них лучше спрятать все, что они не должны брать, будь то лекарства, которые маленькие дети могут съесть или деньги, которые могут украсть подростки. Только это и поможет. Поэтому, повторю, очень важно лишить людей возможности украсть, тогда они и не украдут.
Еще один способ борьбы с воровством – создание таких условий, когда люди будут думать, что за ними наблюдают. Психология вора тем и отличается от, скажем, психологии грабителя, что такой человек все любит делать втихую, незаметно для других. А когда за тобой следят, то воровать сложнее, можно сказать, невозможно.
И поэтому люди станут меньше и реже это делать, а то и вовсе перестанут, когда, к примеру, будут знать, что всюду имеются камеры слежения и эти камеры всем все показывают. Речь не о том, что люди будут бояться наказания или порицания, осуждения, из-за того, что кто-то будет знать, что они воруют, это отдельный момент.
Я говорю о дискомфорте, вызываемым чувством того, что за тобой следят, наблюдают. Это чисто психологический момент. Вор, повторю, любит действовать втихую, для него очень важно, чтобы никто не видел и не знал, что он что-то своровал. Пусть не все воры боятся наблюдения за собой, но многих оно способно остановить от воровства, если они будут знать, что такое наблюдение за ними ведется.
Достойное качество жизни – тоже хороший способ борьбы с воровством. Когда человек живет нормально, не шикует, но все необходимое для жизни имеет, то оснований для присвоения себе чужих ценностей у него намного меньше. Дайте людям все необходимое для жизни и их не потянет к воровству. Ну, во всяком случае, желание сделать это сильно ослабнет.
Я, конечно, не считаю, что если дать человеку все, что он хочет, что ему нужно, то он не будет воровать. Это неправильно. Всего давать точно не нужно, причем давать бесплатно. Во-первых, потому, что сколько человеку всего не дай, ему все равно будет хотеться большего. А во-вторых, если он легко и быстро получит все, что ему необходимо для жизни, то лишится мотивации к труду.
А зачем обществу бездельники, из-за которых качество жизни как раз-таки и снизится. Нет, безусловно, люди должны работать, должны делать свой вклад в создание общественных благ. Но при этом, получай достойное вознаграждение. Нормальное качество жизни, не такое, когда человек вынужден выживать, пусть полностью и не лишит его желания воровать, но лишит его необходимости делать это.
Эту задачу не сложно решить. Нужно просто умерить аппетиты некоторых людей, от которых зависит жизнь в обществе.
Ну и последний, пожалуй, самый важный способ борьбы с воровством – это создание и развитие культуры, в которой не столько воровство будет порицаться, сколько честность восхваляться, возвышаться и награждаться. В обществе должны поощряться честные, порядочные люди, то есть, не ворующие, чтобы каждый человек видел, что он получит от того, что не поддастся слабости и не украдет ничего.
В любой нормальной культуре воровство порицается, это мы знаем. Даже во многих субкультурах к воровству относятся негативно. Но при этом не уделяется внимание тем людям, которые не воруют, они не превозносятся, не поощряются, не попадают в сводки новостей, привлекая к себе внимание общества, их никак не оценивают только за то, что они не воруют.
Это считает самим собой разумеющимся. А надо бы за это, как минимум, восхвалять. Потому что многие, не ворующие ничего люди, живут, скажем так, достаточно скромно. Некоторые воры, которые воруют красиво и помногу, так, что и не докопаешься, и не накажешь их, потому что они откупятся от наказания, получают много всего и живут красиво.
Помимо красивой и сытой жизни они получают признание, уважение, им оказывается много внимания, как личностям сильным, преуспевшим, как каким-то героям. На наворованные средства они могут позволить себе создать имидж таких людей, которые якобы честно все заработали, благодаря своему самоотверженному труду. Но на самом деле это не так. И не ворующие или, скажем так, не умеющие воровать люди, видят и понимают это. И им обидно, не только за то, что они чего-то не имеют, что имеют красиво ворующие люди, но и за то, что их порядочность и честность не признают и не ценят.
Вот если эту задачу решить на уровне массовой культуры, то это также снизит тягу людей к воровству. Дайте уважение тем, кто не присваивает себе чужое имущество, они это заслужили.
А пока, я вам могу сказать, что общаясь с людьми, я узнаю о том, что они чувствуют себя неудачниками, лузерами, слабаками, никчемными личностями из-за того, что живут плохо, не пользуются уважением, не получают признание, хотя никогда ничего серьезного не крали. И им от этого больно.
Такой человек в состоянии отчаяния не только может решиться на кражу, причем глупую, ненужную, если жизнь такую возможность ему предоставит, но и, если он уже прожил большую часть своей жизни, то он станет учить более молодых тому, что честность ничего в этом мире не стоит. Она ничего не дает человеку, за нее никто тебя уважать не будет.
В итоге, молодые люди, получившие такие наставления и видя доказательство их истинности на примере преуспевших воров, сделают для себя вывод, что лучше все-таки рисковать и воровать, чтобы жить хорошо и красиво, чем жить честно. Так что, от той культуры, которую мы создаем и поддерживаем, очень многое зависит. От нее зависят наши поступки. Культура может помогать нам обуздывать свои слабости, а может потворствовать их проявлению.
Вот такой подход должен быть к воровству, с моей точки зрения, если в обществе хотят с этим делом успешно бороться.
Источник: psichel.ru