Какой город был затоплен при строительстве камской гэс

«ВЕЛИКОЕ КАМСКОЕ ЗАТОПЛЕНИЕ» – ЦЕНА СОЗДАНИЯ КАМСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА ПРИ КАМСКОЙ ГЭС.

2.1. Общая статистика затопления.

Целью создания Волжско-Камского каскада ГЭС было удовлетворение нужд военно-промышленного комплекса СССР. Производство оружия требовало огромного объема электроэнергии для чего и строились гигантские Каскады ГЭС огромной мощности. (Волжский и Камский каскады гидроэлектростанций. М. – Л., 1960; Бурдин Е.А. Волжская Атлантида.

Ульяновск, 2008; Игорев О. Волга впадает в коммунизм (часть V)). Иные потребности экономики СССР вневоенного характера (улучшение судоходства, орошение земель и тому подобное) рассматривались как задачи второго уровня после оборонной.

Огромная энергоемкость военной продукции ставила главную задачу для разработчиков и строителей ГЭС – получение максимального количества электричества при минимальной себестоимости.

В условиях рельефа местности с достаточно значительным перепадом уровня высот такая задача достаточно легко выполнима: в местах максимальных перепадов высот выбирают участок створа реки достаточный по площади для сооружения комплекса сооружений ГЭС. При таком варианте (перепаде высот) водохранилище, которое накапливает воду для последующего прохождения через турбины плотины, занимает достаточно небольшую площадь, что и позволяет сохранить окружающие земельные и лесные массивы, прилегающие города и деревни.

Как Затопили Целый Советский Город | Рукотворные Потопы в СССР

Но в условия равнин решение задачи максимальной выработки электричества с минимальной себестоимостью решается совершенно варварским для экологии и окружающих территорий способом, а именно, посредством создания огромного резервуара воды (водохранилища) такого расчетного объема, который достаточен для обеспечения соответствующего напора водных масс на турбины плотины, для получения максимальной выработки электричества.

Разумеется, что экологические последствия создания огромных плотин, затопляющих гигантские территории равнин, трагедии людей, вынужденных переселяться с родных мест – эти проблемы мало заботили руководство СССР.

Борис Комаров в книге «Уничтожение природы» (Франкфурт-на-Майне: Посев, 1981), неоднократно подчеркивает то, что аргумент военных интересов, выражавшихся в лаконичном выражении «стратегические интересы страны» открывал любые двери в Кремле, открывал безлимитное финансирование очень дорогих, часто бесперспективных, военных программ. Разумеется, что при реализации программ «стратегических интересов» совершенно не считались с экологическими последствиями этих предприятий.

Именно таким подходом и руководствовалось высшая партийно-политическая власть СССР при создании водохранилища при Камской ГЭС («Камское водохранилище», именуемое у местного населения не иначе как «Камское море»).

Водохранилище образовано в 1954–1956 гг. плотиной г. Пермь.

Полный объём водных масс – 12205 млн. м 3 , площадь водохранилища – 1915 км 2 , длина – 300 км, наибольшая ширина – 30 км, средняя глубина – 6,4 м, максимальная глубина – 30 м. (научно – популярная энциклопедия «Вода России», статья «Камское водохранилище»).

В 1951 г. были начаты мероприятия по переносу предприятий, строений, жилых домов и автодорог из зоны затопления.

Автору настоящих строк удалось найти следующую статистику затопления.

Под воды водохранилища ушло 248 населенных пунктов, 12900 дворов и домовладений, принудительно переселено 48700 местных жителей, затоплено 176 тысяч гектаров пашни, сенокосов, лесов и кустарников. (Дебольский В.К. Волжские берега: [Волга] / В.К. Дебольский // Экология и жизнь, 2000. – № 1. – С. 44–45).

В зону затопления попадали 265 населенных пунктов Молотовской области – 6 городов, 13 рабочих поселков и 3 райцентра с находившимися в них жилыми, коммунальными, социально-культурными зданиями и сооружениями, промышленные предприятия и колхозы (Государственный общественно-политический архив Пермской области (ГОПАПО), Ф. 105. Оп. 17. Д. 169.

Л. 75).

Затопление затрагивало 124 промышленных предприятия и 160 колхозов с общим земельным фондом свыше 61 тыс. гектаров, 130 км. автогужевых дорог, 276 км. линий связи, около 200 км. линий электропередач и 40 км. железнодорожных путей горнозаводского направления (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 17. Д. 169.

Л. 75).

Общие затраты, связанные с подготовкой дна водохранилища, принятые экспертизой Госплана, составляли 500 млн. руб. в ценах 1945 г. (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 17. Д. 169.

Л. 75).

03.07.1951 г. было принято Постановление Совета Министров СССР, а 28.07.1951 г. Постановление Совета Министров РСФСР, которые позволили начать организационную работу по переносу и восстановлению зданий и сооружений из зоны затопления. (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 17. Д. 169.

Л. 75). Стали проводиться оценочные работы, разрабатываться технические проекты. В итоге стоимость всех работ по зоне затопления возросла с 500 млн руб до около одного миллиарда рублей (и это в советских ценах 1950-ых годов!)

Эти затраты окупились только через несколько десятков лет, так что экономическое обоснование создание Камской ГЭС было более чем сомнительное.

Но советская экономика была построена не на рациональной рыночной основе. Советская экономика была «затратной», т.е. одни отрасли должны были обеспечивать смежные отрасли соответствующей продукцией в натуральном выражении (т.е. «затратами», например сырья и материалов и «прочих затрат») для выпуска конечной продукции.

Такими же «затратами» для смежных отраслей являлось и выработка электричества Камской ГЭС.

Но ЦЕНА «Великого Камского затопления» в долгосрочной перспективе оборачивалось безвозвратными последствиями советского варварства.

2.2. Варварство затопления.

Знакомясь с масштабами и последствиями затопления живо ощущаешь безмерную степень надругательства над судьбами людей, чьи дома, ушли под воду, преступное надругательство над природой при затоплении сельскохозяйственных территорий, лесов и лугов.

Подобное не чуть не менее, чем «красный террор».

Кроме этого есть еще не менее значимый аспект подобного советского варварства – это утрата местной культуры: местных этнических обычаев, особенностей языка, утрата архитектурных памятников. Если «красный террор» уничтожал народы СССР физически, то затопление уничтожало местное население и морально, и культурно.

Подобное положение было ярко продемонстрировано на примере затопления земель для создания Горьковского водохранилища (Горьковская ГЭС, см Олег Игорев «Волга впадает в коммунизм», часть III):

«Помню и я эти до восхищения самобытные деревеньки: Шеляухово, Малахово, Палкино, Салагузово, Пестово, Выползово, Бебрюхово, Юг – и каждая со своим характером, обликом. Коротко, точно на виселице, сопротивлялись деревеньки нашествию, может быть, и всего – то зиму 1948-го. Но уже и тогда было ясно – обречены. Разрушение – это уже последний этап, и проходит он при тупом безразличии. Действительное крушение наступает раньше: оказывается достаточно разрушить шлифовавшийся веками язык, говор, жизненно-бытовой уклад, отобрать традиции и привычное дело – и все, приговор состоялся. И больно видеть бессильный человеческий гнев, уныние стариков и чудаковатую растерянность молодых, когда как стихийное бедствие крушит и корежит самое живую жизнь…

И там, где был лад, наступает разлад, и бурно, как на брошенной усадьбе сорняки, начинает прорастать и колоситься безнравственность. Социологи порой удивляются: откуда это? Ответ однозначен: из разрушения. Осталось же кое-что от тех деревенек – по четвертинке, по половинке, а то и целиком – но это лишь дома. Самобытного, нравственного, национального ничего не осталось.

Даже земля в округе неузнаваемая: природа, климат изменились – запустение…» (Минутин С.А. Город Заволжье: от истоков до современности. Нижний Новгород, 2011. – 292 с.)

В период перестройки в СССР был создан документальный фильм «Плотина» (Свердловская киностудия, 1986 г), которых честно и открыто рассказал о всех последствиях варварства при создании Каскадов ГЭС в СССР. В фильме Заведующий лабораторией биосферных исследований при АН СССР Ф.Я. Шипунов рассказывает о нарушениях экологии, о потере продуктивных земель при строительстве гидроэлектростанций, строящихся без экономического обоснования, об экономической неэффективности ГЭС, т.к. потери от затопления лесных ресурсов и земельных угодий в стоимостном выражении намного превышают краткосрочные прибыли ГЭС, о длительной окупаемости ГЭС (в течении десятилетий) и так далее.

Фильм настолько всколыхнул общественное мнение СССР, что строительство новых гидроузлов было на время остановлено.

Однако вернемся к Камскому водохранилищу.

В ходе затопления исчезли такие исторические поселения, как бывший старинный город Дедюхин, Нижнечусовские городки, Верхнечусовские городки, была затоплена значительная часть старинного города Усолье, маленького, но очень красивого городка Ильинское, старинных горнозаводских городков Добрянки и Чёрмоза, ликвидировано старых множество сёл и деревень, в которых еще сохранялась своя старая микрокультура.

В зоне затопления оказались памятники истории, архитектуры и археологии. Были затоплены территории дореволюционных Чёрмозского, Добрянского и Майкорского металлургических, Пожвинского машиностроительного, Усольского и Лёнвенского солеваренных заводов, которые также можно рассматривать как памятники индустриального русского прошлого.

Для понимания исчезнувшего культурного наследия достаточно небольшой справки о городе Усолье.

Село Новое Усолье было основано в 1606 году известной династией Строгановых и на долгое столетие стало «столицей» их владений.

Поскольку Усолье располагалось на многочисленных островах с протоками, его называли «уральской Венецией». Оставаясь селом, Усолье обзавелось красивым архитектурным ансамблем. Спасо-Преображенский собор (1724-1731 гг.). Соборная колокольня (1730 г.). особняк князей Лазаревых (1830 г.) и множество других архитектурных памятников.

Разумеется, что все вышеперечисленные архитектурные памятники в результате создания Камского водохранилища стоят в разрушенном или полуразрушенном состоянии.

Когда-то город насчитывал 7569 жителей (1850 г.), работавших на двух солеваренных заводах. По численности населения Новое Усолье оставило далеко позади уездный Соликамск, да и большинство других уездных городов Пермской губернии. Вокруг Усолья имелось несколько крупных сёл, таких как Лёнва, Веретьё, Зырянка, Орёл-городок, Пыскор и даже горный город Дедюхин.

Резко жизнь Усолья поменялась после создания Камского водохранилища. Значительная часть города была затоплена или заболочена. Старая часть Усолья фактически стала городом-призраком, раскиданным на множестве островов.

Упомянутый выше ученый Ф.Я. Шипунов в фильме «Плотина» неоднократно подчеркивает, что в результате варварства затопления уничтожается культура тех мест, где происходит подобное: уничтожается архитектура, вследствие переселения людей размывается и постепенно уходит в прошлое этническая культура народов, особенности языка, обычаев… То есть теряется самоидентификация народов со своими культурными корнями. Последствия – культурное разложение, что так явно проявлялось в советской бытовой повседневной жизни: всем жившим в советское время памятны разрисованные отвратительными рисунками стены домов, загаженные дворы, бытовое пьянство, сквернословие, прочно вошедшее даже в слои относительно образованной прослойки советского общества, и так далее и тому подобное.

ЧАСТЬ 3.

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ СОЗДАНИЯ КАМСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА.

В работе «Волга впадает в коммунизм» уже рассматривались типовые экологические последствия возведения ГЭС на реке Волге и деградация экологии вследствие создания огромных искусственных водохранилищ. Как правило, все негативные последствия для экологии являются типовыми и присутствуют во всех искусственных водоемах (водохранилищах).

Напомним читателю эти последствия:

– уничтожение лесных и сельскохозяйственных земель вследствие затопления огромных территорий (наполнение водохранилищ происходит до 10 лет в зависимости от расчетной площади затопления);

– массовая гибель уникальной флоры и фауны;

– разложение затопленных лесных массивов и выделение ядовитых газов в водные массивы;

– мутация рыб и донных отложений вследствие выделения токсичных газов;

– нарушение микроклимата в затопленных территориях;

– нарушение солевого баланса прибрежных земель, что в перспективе вызывает превышение предельно-допустимого концентраций солей в воде и прибрежной почве;

– систематические обрушения земельных прибрежных масс;

– нарушение путей естественных притоков в основное русло реки и катастрофическое замедление самообновления воды.

Исключением не стало и Камское водохранилище.

Наличие нескольких крупных промышленных узлов и развитого сельского хозяйства привело к загрязнению водохранилища фосфатами, хлоридами, сульфатами, натрием, калием, соединениями токсичных тяжёлых металлов, нефтепродуктами, пестицидами. В районе Соликамско-Березниковского промышленного узла минерализация воды в 1525 раз (!) превышает фоновые значения, а концентрация хлоридов может увеличиваться в 170 раз. Это приводит к формированию в водоёме постоянного придонного потока солоноватой воды, что угнетает развитие кормового зообентоса – основного вида пищи для бентосоядных рыб, таких как лещ и стерлядь (научно-популярная энциклопедия «Вода России», статья «Камское водохранилище»).

Вследствие равнинного характера Камского водохранилища берега этого водного резервуара с момента своего создания и до современного времени не могут войти в естественные границы: происходит размыв береговой зоны. Последствия такого размыва следующие: обрушение берегов, смыв чернозема, выработка токсичных донных газов, деградация рыбных запасов.

Вот как описывает эту проблему писатель Виктор Астафьев в одном из своих рассказов: «Я не стал ему рассказывать про его родину, Урал, которому прежде всех и больше всех досталось от человека, про ржавые и мертвые озера, пруды, реки, про загубленную красавицу Чусовую, про Камское водохранилище, где более уже четверти века мучается земля, пробуя укрепиться возле воды, и никак не может сделаться берегом, сыплется, сыплется, сыплется. Когда же мы научимся не только брать, брать – миллионы, тонны, кубометры, киловатты, – но и отдавать, когда мы научимся обихаживать свой дом, как добрые хозяева. »

Экологические последствия создания ГЭС и искусственных водохранилищ для реки Кама в целом.

Разумеется, что зарегулированность Камы плотинами ГЭС и огромными водохранилищами (кроме Камского резервуара на Каме созданы Воткинское и Нижнекамское водохранилища) сказались на экологии Камы в целом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Сегодня с высоких трибун произносятся речи с выражением сожаления об исчезновении СССР с географической карты, а советские преступления над собственным народом оттеняются «победами социализма»: Победой в войне, великими индустриальными стройками, освоением космоса и так далее и тому подобное.

Пропаганда советских «успехов» вновь широко льется из СМИ, а о последствиях советского варварства намеренно умалчивается. Порочная традиция оценки советского прошлого с «государственнической» точки зрения, при которой частная жизнь людей и ресурсы природы рассматриваются как удобрение для этого явления, вновь вернулась в современную российскую жизнь.

Невыученные уроки истории приводят к тому, что неполученные знания и несделанные выводы обычно возвращаются новыми трагедиями. А общественного иммунитета к подобному явлению уже не будет – ведь общество лишило само себя внутреннего здоровья.

И не станет ли современное российское общество вновь «удобрением для государственничества»?

Источник: beloedelo.com

Тайны затопленных деревень

Несмотря на паводок, в окрестностях Добрянки камская вода так сильно отступила от берегов, что обнажила останки сразу нескольких деревень, затопленных в 50-е годы прошлого века, после того, как была перекрыта плотина Камской ГЭС. Местные жители говорят, что такое регулярно случается, но вода очень быстро возвращается, поэтому редко кто видит эти пейзажи.

Найденным нательным крестам около сотни лет, — рассказывает Виктор Кунгурцев — кузнец и последний житель деревни Скальная в Добрянском районе. Поселение в 13 дворов затопило в 50-х при запуске Пермской ГЭС, людям пришлось переезжать, бросая дома и вещи. Таких населенных пунктов здесь десятки — мелом рисует карту старожил — вот только добраться непросто.

30 километров по полному бездорожью — через подтопленные поля, леса и болота. «Вестийную» Ниву пришлось оставить на полпути, добраться до берега удалось лишь на квадроцикле с диаметром колес как у трактора.

Картина по-настоящему уникальна — она доступна взору всего пару недель в году — когда вода уходит, и фундаменты затопленных деревень видны.

Владимир Турышев — мастер по автоспорту на бездорожье и человек неравнодушный к истории родного края. Он живет на полуострове на берегу Камы. Когда вода уходит, здесь видны очертания затопленных деревень Усть-Туи и Опутята.

Здесь можно найти уникальные вещи — осколки икон. Их в то время выливали из металла, черепки, гвозди. Металлоискателем мы не пользуемся — для местных это принципиально — коммерческая составляющая находок не важна. Бесценна история, ушедшая под воду.

Всего при строительстве Камской ГЭС по левому берегу Камы, возле реки Туй под воду ушли 17 деревень. В память о них и их жителях Владимир Турышев установил на берегу часовню, каждое утро звон колоколов с которой разносится далеко по воде.

Источник: t7-inform.ru

Пермские легенды. КамГЭС: последняя стройка вождя народов

Статьи

В апреле 1954 года строителям удалось перекрыть металлическими щитами русло Камы. Началось заполнение водой ложа Камского водохранилища. Уровень воды постепенно поднялся более чем на двадцать метров. Над бывшим руслом реки образовался искусственный водоем площадью почти две тысячи квадратных километров. Так появилась Камская ГЭС – сталинская стройка, законченная уже после его смерти.

Работы над проектом Камской ГЭС начались еще в начале тридцатых годов прошлого века. Но стройку довольно быстро «заморозили». Выяснилось, что перекрыть полноводную Каму будет не просто. Под створами будущей платины обнаружили гипсоносные породы, это естественно представляло большую опасность. Гипс легко вымывается водой, и платину могло, попросту смыть.

Решить техническую проблему и вернуться к проекту смогли только после войны. 2 июня 1948 года вышло Постановление Совета Министров СССР, которое утвердило основные показатели проектного задания на строительство Камской гидростанции с судоходным шлюзом на реке Каме у города Молотов. Обратимся к воспоминаниям бывшего первого секретаря обкома КПСС Бориса Коноплева:

«Спустя 3 года после войны государство нашло средства для строительства Камской гидроэлектростанции, которая стоила в то время три миллиарда рублей, это была огромная строительная площадка».

Утром мужчины, вечером – женщины

Тогда же, в конце сороковых в начале пятидесятых годов прошлого века, на Гайву начали массово завозить заключенных и военнопленных. Вот как описывают этот период в своих воспоминаниях старожилы поселка:

«Весь контингент заключенных был расположен на площадке в районе Гремячего Лога (шестая зона). Это были бараки, это был целый городок. Он был огражден пятиметровым забором из колючей проволоки, со смотровыми вышками, на которых постоянно, круглые сутки, ежеминутно ходили вооруженные конвоиры со злобными овчарками… Заключенные жили в бараках. Женщины жили отдельно от мужчин. С утра мужчин приводили на Камскую ГЭС, а вечером женщин…»

Народные названия микрорайонов в поселке до сих пор напоминают нам об этом периоде в жизни Гайвы, первая зона – шестая зона. А если присмотреться к застройке поселка, можно легко уловить, скажем так, и западное влияние. Это финские щитовые домики и немецкие коттеджи, построенные по европейским технологиям, строили их военнопленные – немцы и румыны.

Шесть городов под воду

В 1951 году власти преступили к переселению жителей, чьи дома и поселки и города оказались в зоне затопления. Всего предстояло переселить почти сорок девять тысяч человек. Под воду по расчетам строителей должны были уйти почти 300 населенных пунктов Молотовской области – шесть городов, тринадцать рабочих поселков и три райцентра. В ходе затопления исчезли такие исторические поселения, как старинный город Дедюхин, Нижнечусовские городки, Верхнечусовские городки, была затоплена значительная часть Усолья, Ильинского, Добрянки и Чёрмоза.

Дедюхин. Содовый завод.

Все это, естественно, вызывало возмущение у жителей. Курировать переселение в Прикамье прибыл один из сподвижников Сталина, Лазарь Каганович. Вот как этот приезд позднее вспоминал Борис Коноплев:

«Когда был у нас здесь Каганович, в 52 году, приехал сюда на Камскую ГЭС, всё там проверять, и поехал ложу водохранилища смотреть, и в Чёрмозе остановился. А в Чёрмозе его там встретили! Завод уже в стадии затопления был. Оборудование всё разобрали. Они его взяли в оборот. А он взял, да бухнул, мы вам новый завод построим в другом месте.

И уехал».

В зоне затопления оказались памятники истории, архитектуры и археологии. Изначально предполагалось, что под водой полностью окажется и построенное в 1606 году известной династией Строгановых село Новое Усолье. В бывших Строгановых палатах в начале 50-х годов хранились старопечатные и рукописные книги. Их решено было вывезти, часть книг должны были отправить в Москву, часть в Пермь.

По легенде большая часть коллекции до места назначения не добралась… Да и само село все еще не могут полностью восстановить после того разрушительного затопления. Вода едва не разрушила великолепный ансамбль поместья, подмывая фундамент расположенных здесь зданий.

Бани падают, тополя падают…

Насколько изменилась береговая линия после образования водохранилища можно хорошо себе представить по кадрам, знаменитого советского фильма «Волга- Волга». Паромную переправу создатели кинопроизведения снимали возле села Красная Слудка в Добрянском районе. Тогда здешние места славились заливными лугами. Сейчас местные берега больше напоминают непреступные скалы. Отвесы из глины ежегодно рушатся. Рассказывают местные жители:

«Берега все рушатся, бани падают, тополя падают… У нас был огород соток двадцать, наверное, сейчас осталось соток 6 примерно…».

Добрянский металлургический завод в 1950- 1955 гг

Как считают ученые, берега водохранилищ формируют не только волнами искусственного моря, но и суровые климатические условия. За зиму уступы промерзают. Весной талые воды вымывают в них своеобразные ниши, затем верхняя часть бровки рушится. За год за счет только этих процессов береговая линия может сократится на полтора метра. Вот как прокомментировала нам эти явления профессор, заведующая кафедрой гидрологии и охраны водных ресурсов ПГНИУ Светлана Двинских:

«Разница в том, то на реках нет ветрового волнения. Это основной фактор, который вызывает абразию, у нас она так и называется – ветро-волновая абразия. То есть это не просто эрозия, на реках это формирование оврагов, а на водохранилище, это обрушение берега в результате ветро-силового волнения».

Специалисты отмечают за последние десятилетия появились отложения наносов в районе судового хода на Камском море. При этом высота образовавшихся донных отложений варьируется от десяти до пятидесяти сантиметров. Сейчас прогнозируется искривления русла в районе Соликамского промышленного порта. Там подходной канал для судов за несколько лет удлинился на несколько километров. Светлана Двинских:

«Самое сложное заключается в том, что процессы, которые около берегов протекают, могут перемещаться по водохранилищу. Допустим, мы планируем берегоукрепление там, где идет мощное обрушение. Забетонировали все, а там у нас эти процессы закончились, переместились в другое место, и все, заложенные деньги оказались никому не нужны, пустая трата. Все это зависит от прогноза.

Прогноз делать трудно, потому что водохранилище живой объект – все меняется. Сейчас мониторинг сведен к тому, что мы наблюдаем на сколько бровка берега отступает от первоначального положения. Но полностью выбрасываем те процессы, которые этому способствуют, мы их не изучаем. В связи с этим прогноз невозможен».

Источник: solevar.online

Как уходили под воду города и сёла

Запуск Куйбышевской ГЭС должен был дать стране дешёвую энергию. Поволжье заплатило за неё сполна. Только в ТАССР полностью или частично ушли под воду 149 населённых пунктов. Вместе с заливными лугами, ценными сенокосами и плодородными пашнями…

ЗАЩИЩАЯ СТОЛИЦУ

Ноги по щиколотку в песке, в руках – лопаты, на головах – белые платки, а как ещё укрыться от беспощадного солнца? Труд, конечно, адский и совсем не жен­ский. Но в объективе корреспон­дента именно женщины. Работа­ют на строительстве казанской дамбы. Да, история с затоплением коснулась и столицы республики! Чтобы часть города не оказалась под водой, пришлось возвести си­стему дамб, соорудить дренажные каналы, построить новые насосные станции…

По разным данным, на защиту города было выделено от 300 млн до миллиарда рублей – деньги немалые! Около 14 млн – на со­хранение Казанского кремля, памятника павшим воинам и других исторических объектов. Более того, пришлось перено­сить водопровод, канализацию, трамвайные пути, а также тысячи домов и других построек! Всем им угрожало повышение уровня воды, причём не только в Волге, но и в малых реках. Так, уровень Казанки в определённых местах поднялся на 11 метров, а ширина разлива в районе парка имена Горького превысила два кило­метра.

Что получила от этого Казань, облик которой, к слову, сильно изменился? Во-первых, более чем достойную акваторию, ко­торую республика смогла исполь­зовать по максимуму. Новый ка­занский речной порт стал одним из ведущих предприятий Волги. Своей планируемой мощности он достиг в 1962 году и окупил­ся всего за шесть лет. Пристаней в городе стало в три раза больше.

Во-вторых, Волга подошла вплотную к городу, а ранее меж­ду ними было почти четыре ки­лометра! Причём этот участок суши невозможно было застро­ить – периодически его подта­пливали паводковые воды. Теперь Казань – город на воде, и в этом есть не только экономическая, но и эстетическая выгода.

ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ

Растревоженный улей – вот что напоминало Зое Лешевой её род­ное село Болгары*. «Зона зато­пления», будь она неладна. Хоть и частично. Бегают все, суетятся, разбирают по брёвнышку дома и пакуют пожитки. Народ был у них дружный. И переселялись все дружно.

Но желания уезжать из родных мест не было ни у кого. Впрочем, о желаниях у про­стых людей в то время особенно не спрашивали, да и переселяться всё равно было нужно, так как село должны были затопить воды водохранилища.

ТОЛЬКО ФАКТЫ. ЛЕТОПИСЬ ПОТОПА

По некоторым оценкам, к началу 1952 года в список зоны затопления входило 4511 затопляемых и 2137 подтопляемых дворов. Позднее фигу­рировала уже другая цифра, и республике предстояло переселить около 12 тысяч домов – это без малого 50 тысяч человек.

В общем, сегодня у исследователей этой темы складывается впечатление, что реальные масштабы затопления тогда мало кто представлял. Всего, по некоторым данным, затоплению в Татарии подлежала территория площадью свыше 290 тысяч гектаров. Предполагалось, что наиболее от потопа постра­дают земли Лаишевского, Куйбышевского и Алексеевского районов.

Так, например, в Лаишевском районе предполагалось затопить свыше 93 процентов колхозных сенокосов. В 16 районах под затопление по­падали приусадебные участки. Так или иначе переселение коснулось 149 сельских населённых пунктов. Обычно новые места для переезда выбирались с согласия переселенцев. Но случались со стороны испол­комов и перекосы.

Процесс этот продолжался даже после затопления чаши водохранилища – уже из‑за активного разрушения береговой зоны.

Помимо переселения людей и хозяйств перед затоплением нужно было «зачистить» и леса. С этим вопросом была неразбериха. Цифры площа­дей постоянно скакали и менялись. Тем не менее каждый год в Татарии шёл набор тысяч людей для вырубки и вывоза леса.

Горе, апатия, растерянность – такие настроения царили тогда среди тех, кого ждал переезд. Впрочем, были и те, кто воспри­нял переселение как должное. Специальная комиссия оценива­ла имущество, затем переселенцы получали деньги и новое место, нередко в чистом поле, киломе­тров за двадцать-тридцать от ма­лой родины.

У кого был сносный дом – перевозили, другим нужно было строиться заново. Какие‑то материалы выдавали, но во мно­гом приходилось выкручиваться. Денег даже на брёвна не всегда хватало – забивали, продавали своих рогатых Зорек и Борек.

Изучивший массу архивных документов историк Евгений Бурдин подтверждал, что пе­реселение начиналось трудно, со скрипом. На 20 июня 1952 года из зоны затопления не пересе­лилась ни одна семья. Не всем из них нравились новые места, предложенные государством.

Так, например, жители деревни Бурцево Алексеевского района наотрез отказались переезжать в село Малый Красный Яр, как и селяне из Татарского Агайбаша Лаишевского района не захотели ехать за 35 километров в Держа­вино. Где теперь обитают их по­томки? Архивы молчат.

В селе Ново-Мордово, также по­павшего в зону затопления, жили в основном люди мастеровые – котельщики, столяры, слесари. Один из них – Василий Ерёмин. «Молодёжь работала на заводе, пьяниц не было», – рассказывал он*. В годы большого переселения по всей Волге начали работать вербовщики. Рабочие, заводские специалисты заключали с ними договоры и уезжали на посто­янное место жительства в другие районы – в затон Поджабный, что под Самарой, в рабочий по­сёлок Алексеевку Саратовской области, селение Сухая Речка, Куйбышевской области… Так Та­тария теряла свои кадры.

К слову, в зоне затопления ока­зались не только сёла и посёлки, но и некоторые города. Один из них – Куйбышев (прежнее на­звание – Спасск). Его жительница Сара Миличихина вспоминала, что народ переезжать отказывал­ся, ведь на новом месте не было ничего, в том числе и больниц*. «Плакали, не хотели уезжать. Было много вдов, им страшно­вато становилось, кто поможет?

Главная трудность заключалась в том, чтобы уговорить людей ехать, и власти придумали сле­дующее: собрали молодых учи­телей и поставили им условие: если согласитесь ехать, то через два месяца на новом месте по­лучите квартиры». Знали чинов­ники, что делают: учителя – люди уважаемые, за ними потянутся и все остальные.

Переселялись, соблюдая оче­рёдность – улица за улицей опу­стел в итоге Куйбышев. Вместе с людьми на новое место пере­ехали не только дома, магазин, школа, но даже бутовый камень с дорог и улиц, старые материалы, оставшиеся от разбора зданий. Всё шло в дело.

Когда жители Куйбышева приехали на новое место, чтобы ос­мотреться, то были в шоке: кру­гом поле, кое‑где дома. По словам Сары Миличихиной, приехали 30 августа, а 1 сентября в школе должны начаться занятия. «Шко­ла была не достроена – не было крыши, не вставлены окна. Это типовое школьное здание перенесли из старого города. Там была маленькая комната, которая служила учительской – там и ночевали, так как жить пока было негде. В комнате находился диван, на нём и спали несколько человек».

Кстати, на какие только ухищ­рения не шли власти, чтобы убе­дить людей переехать. Краевед Леонид Абрамов нередко упо­минает село Ржавец, куда в ито­ге свезли все старинные иконы из сёл, попавших в зону зато­пления в районе Болгара. Но это ещё не всё. В селе Ново-Мордово в зону затопления попала Троиц­кая церковь 1861 года постройки.

Когда жителям села стало об этом известно, они потребовали раз­решения построить в Ржавце в честь своей святыни Троицкий молельный дом. Власти согла­сились.

ТОЛЬКО ФАКТЫ. ЛЕТОПИСЬ ПОТОПА

День Х наступил 31 октября 1955 года. Волга была перекрыта. Началось наполнение Куйбышев­ского водохранилища. 29 декабря запустили первый гидроагрегат ГЭС; последний, двадцатый, зарабо­тал в октябре 1957-го. Вода прибы­вала быстро, но и площадь для за­топления была огромной.

Уровень водохранилища достиг заплани­рованного только к июню 1957-го. 9 августа 1958 года в торжествен­ной обстановке Правительственная комиссия под председательством Хрущёва подписала акт приёмки гигантского сооружения. Об этом сообщали не только ведущие советские, но и мировые СМИ.

Специально для генсека 250-тон­ным краном подняли несколько плотинных затворов, чтобы он уви­дел, как тонны воды устремляются вниз с высоты 25 метров. Кстати, очевидцы вспоминали, как удивила строителей приветственная речь генсека: в ней не было ни толики благодарности за огромную, по­рой адскую работу, выполненную ими всего за пятилетку. Так завер­шилась летопись строительства од­ного из крупнейших водохранилищ страны площадью более 6 тысяч квадратных километров – ключе­вого в каскаде волжских ГЭС.

ПОГРЕБЁННОЕ ПОД ВОДОЙ

Ту ночь Анастасия Трусова за­помнила на всю жизнь*. Ей тогда пришлось вернуться в опустевшее родное село Пичкассы – в сарае оставалась скотина. Решила зано­чевать, да не смогла. «Такой ужас охватил, что убежала обратно». Вокруг стояла звенящая тишина – а когда‑то кипела жизнь! Всё за­мерло в ожидании большой воды.

Уровень реки должен подняться на 28 метров.

Когда он поднялся, наружу вы­лезли не только огрехи подготовки ложа водохранилища (люди вспо­минали даже плывущие по Волге гробы из размытых кладбищ), но и ошибки проектировщиков. Пичкас­сы затопило только в первые годы, а затем вода спала. А сколько остав­ленных территорий так и не ушли под воду!

Были случаи, когда, узнав об этом, люди возвращались в род­ные места – разорённые, пустые, мёртвые. Так, в районной спасской газете был опубликован материал о двух «робинзонах», которые обо­сновались на пятачке суши, остав­шейся от старой части Куйбышева после затопления. Жили в землян­ках, питались волжской рыбой, даже скотину завели… Любопыт­но, что Евгений Бурдин разыскал в архивах данные о «робинзонах» и выяснил, что это жители бывшего Куйбышева, наотрез отказавшиеся переселяться из зоны затопления. «И ведь они остались последни­ми на месте разорённого городка, ибо зимой – весной 1957 года, когда их пытались принудительно высе­лить, в старом городе уже никого не было, большая часть строений была перенесена, остальные сожже­ны или разрушены, и оставались только кирпичные стены некото­рых особо прочных зданий. Как тя­жело было этим людям, всю жизнь прожившим на этом месте, видеть и переживать гибель родных мест, нам представить невозможно», – писал об этом случае краевед. Кстати, даже сегодня некоторые из недотопленных сёл, посёлков, городков становятся местами па­ломничества – уже для потомков тех, коренных жителей.

ПОСЛЕДСТВИЯ ПОДВИГА

Итоги грандиозной стройки се­годня оцениваются двояко. С од­ной стороны, такой объём воды превратил Татарстан практически в морской край, со всеми выте­кающими «последствиями». Сре­ди них и экономическая выгода, и защита от половодий, которые ещё в начале прошлого века на­носили большой урон. Кроме того, некоторые экологи утверждают, что повышение уровня воды за­щищает наши реки от пагубного воздействия различных индустри­альных загрязнений.

С другой стороны, многие эксперты сходятся во мнении, что результаты от запуска ГЭС и затопления огромных площадей в сухом остатке получились, ско­рее, отрицательными. Это и сло­манный уклад жизни целой ар­мии переселенцев, и затопление огромной территории, которое привело в итоге к изменениям микроклимата и экологии наше­го края.

Были утрачены ценные земли – как для сельского и лесного хозяйства, так и для животновод­ства. Начался процесс размыва бе­регов. Снизилась скорость течения в Волге, что постепенно приводит к её заиливанию. Сменился видо­вой состав речной флоры и фауны, к тому же плотины стали преградой для рыбы, идущей на нерест. Более того, некоторые учёные говорят о повышении сейсмической актив­ности… Да, последствия от гран­диозных вмешательств человека в природу мало когда бывают пред­сказуемыми и однозначными.

* Использованы воспоминания, собранные А. Черкасовым для работы «Спасск – Куйбышев – Болгар – свидетель времён и судеб».

Источник: protatarstan.ru