Начало (I часть) — здесь. Продолжение (II часть) — здесь.
У всего на свете есть конец — и у хорошего, и у дурного. Сейчас мы будем обсуждать конец дурного, то есть, совершенно безумной, не основанной ни на законе, ни на догме, ни на здравом смысле практики судов общей юрисдикции, изобретшей такого франкенштейна как «признание права собственности дольщика на долю в недостроенном объекте».
Это порождение спящего разума обычно объяснялось так (я помню, что это было в каком-то интервью председателя Лебедева, а потом проскочило в определениях гражданской коллегии верховного суда): мол, есть такой способ защиты гражданских прав, иск о признании права. Дольщик вещь, договор заключил, деньги заплатил. Поэтому надо его право на долю в недострое признать (напр. определение от 14 декабря 2010 г. № 4-В10-34).
Это рассуждение уникально своей безграмотностью. Подр. анализ его — в первой части блога (см. первую ссылку), поэтому здесь я бы не хотел останавливаться на нем. Там же ( в первой части блога) см. аргументы, объясняющие, почему ни с точки зрения действующего закона, ни с точки зрения догматической юриспруденции у дольщиков нет и не может быть никакого права «на дольку в строящемся объекте». Собственно, долевое участие в строительстве — это не «долевое», не «участие» и не «в строительстве», а обычная купля-продажа будущей недвижимой вещи.
Торги. Аукцион. Участие в торгах. Torgi gov ru. Торги гов ру. Участие в аукционе.
Примерно год назад позиция, на которой стоял верховный суд ( в отличие от ВАСа, который прекрасно разобрался в вопросе в десятке дел об инвестициях в недвижимость и пост. Пленума ВАС № 54 от 11.07.2011), довольно сильно пошатнулась: верховный суд (пусть и в довольно странной форме «ответа на вопрос») высказался в том духе, что «а если дольщик купил нежилые помещения, то признавать право собственности на ним нельзя».
Этот странный интеллектуальный кульбит анализировался мною в второй части блога (см. вторую ссылку). Собственно, именно тогда я уже предположил, что довольно скоро и последний оплот — признание граждан — участников долевого строительства, заключивших договоры по поводу жилых помещений — сособственниками строящего объекта (причина, увы, не правовая, а, скорее, политическая — об этом тоже во второй части).
И вот, собственно, случилась развязка — экономическая коллегия отказалась считать граждан-дольщиков сособственниками объекта, который строился на их (дольщиков) деньги (определение № 306-ЭС16-3099 (4, 5) от 05.09.2019, докладчик — судья Разумов).
Это решение нельзя не приветствовать. Остается лишь жалеть о тех годах, в течение которых суды общей юрисдикции обманывали надежды граждан (зачем-то вселяя в них уверенность, что они — не кредиторы застройщика, а собственники строящегося объекта), а ушлые юристы зарабатывали неплохие гонорары, собирая с обманутых дольщиков деньги за написание нелепой бумажки (искового заявления о признании права на долю в недострое).
В общем, это все в прошлом.
День 3. Лекция для Кураторов проекта. Управление инвестиционно-строительным проектом
Теперь пришло время для анализа текста определения.
Увы, оно с содержательной точки зрения не сильное, причем не из-за того, что в нем написано, а из-за того, что в нем НЕ НАПИСАНО.
Итак, давайте анализировать мотивировку.
1. Опровергая доводы нижестоящих судов, которые признали за гражданами право долевой собственности на недострой, коллегия пишет:
Между заявителями по обособленному спору и корпорацией возникли основанные на договорах обязательственные правоотношения, в силу которых корпорация (должник) обязалась совершить в пользу граждан (кредиторов) определенное действие, а именно, передать им имущество в собственность (подпункт 1 пункта 1 статьи 8, пункты 1 и 2 статьи 307 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс)).
Это хороший тезис, нельзя быть одновременно и собственником, и кредитором по требованию о передаче вещи в собственность. Это нелепо.
В случае неисполнения обязательства передать индивидуально- определенную вещь в собственность кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях (статья 398 Гражданского кодекса).
Как разъяснено в абзаце третьем пункта 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», при отсутствии у должника индивидуально-определенной вещи, которая подлежит передаче кредитору, кредитор не вправе требовать ее отобрания у должника и передачи в соответствии с условиями договора.
Тоже верное (хотя и очевидное) замечание — застройщик обязался передать гражданину квартиру. Квартиры в натуре не существует (до тех пор, пока не завершено строительство дома и он не введен в эксплуатацию). Поэтому требовать передачи несуществующей вещи в собственность нельзя.
Но ведь на самом-то деле теория долевой собственности инвесторов основывается на другом — на том, что собственность у дольщиков ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ, потому что они оплачивают строительство. Стало быть, они не требуют, чтобы застройщик ПЕРЕДАЛ собственность, они хотят, чтобы суд ПРИЗНАЛ, что объект ВСЕГДА был их собственностью.
Чувствуете разницу? В картине мира, которая описывается в определении, граждане говорят — передайте нам в собственность то, что должно стать нашей собственностью. А в картине мира граждан они говорят — передайте нам то, что и так всегда было нашим.
Иными словами, задачей коллегии было объяснить сначала, что собственность на строящийся объект — у застройщика и показать, почему это так — в силу того, что строительство ведется им от своего имени на своем же земельном участке. И поэтому в силу принципа superficies solo cedit объект в конкурсной массе. Что и подтверждается нормами закона о банкротстве.
Это можно было прекрасно сделать, просто сославшись на п. 4 постановления Пленума ВАС № 54, где как раз и объясняется, почему собственности у инвестора нет и быть не может. Почему этой ссылки нет, я не очень понимаю.
Кстати, только сейчас понял, что судья Разумов теперь находится в мощном противоречии с своим же собственным определением № 305-ЭС16-10864 (о залоге, возникающем из долевого участия), в котором ошибочно было написано, что у дольщика собственность на квартиру, переданную ему застройщиком, возникает «первичным образом».
Конечно же, первоначальным способом (не «первичным») собственность перейти от кредитора к должнику во исполнение обязательства передать индивидуальную вещь не может, это называется производным способом приобретения права, от предыдущего правообладателя к новому. Получается, что отказ от концепции «первичной собственности» дольщика (if any) — это тоже заслуга разбираемого определения. Конечно же, дольщик приобретает производным способом — от застройщика, который является первоначальным собственником квартиры в построенном доме. И отсылка к 398 ГК это лишний раз подтверждает.
3. Далее коллегия анализирует сам по себе вопрос о том, являются ли дольщики сособственниками. И это, так скажем, не сильная часть мотивировки.
Статьей 130 Гражданского кодекса объекты незавершенного строительства, действительно, отнесены к объектам недвижимого имущества.
Вместе с тем основания возникновения (приобретения) права собственности на них, в том числе права общей долевой собственности, определены иными положениями закона – статьями 218 и 244 Гражданского кодекса. Наличие таких оснований [истцы], являющиеся покупателями по договору купли-продажи квартиры как будущей вещи, не подтвердили. Норма, содержащаяся в абзаце первом пункта 1 статьи 218 Гражданского кодекса, на которую сослался суд округа, не регулирует спорные отношения о правах покупателя квартиры на объект незавершенного строительства.
Из позитива — долевое участие в строительстве это договор купли-продажи будущей недвижимой вещи, это повторение позиции из 54-го пленума.
И отсылка к 218 тоже хороша. В п. 1 ст. 218 написано (довольно странная вещь для права недвижимости вещь ), что собственность на вещь, созданную для себя, приобретает создавшее эту вещь лицо. Это правильно для движимости, но нелепо для недвижимости (приобретает право тот, кто произвел «горизонтальное разделение», зарегистрировав первоначальное право на построенный объект (ст. 219 ГК РФ), а сделать это можно, лишь имея право на земельный участок, допускающий разделение).
Таким образом, из положений ГК, положений ФЗ о банкротстве ясно следует, что строящийся объект входит в имущественную массу застройщика. Он — или составная часть земельного участка (это теперь прямо написано в ФЗ о банкротстве), или же (если состоялось горизонтальное разделение) — самостоятельная вещь, находящаяся в собственности застройщика.
Здесь же можно было бы удачно сослаться на положения положения ФЗ о долевом участии, которые устаналвивают законную ипотеку в пользу дольщиков и подчеркнуть, что сама по себе эта норма опровергает вещную концепцию прав дольщиков на недострой.
Если дом достроен и введен в эксплуатацию, то квартиры в доме — это тоже собственность застройщика, но не подлежащая регистрации (как исключение из принципа внесения, п. 2 ст. 8.1 ГК), и именно эту собственность застройщик передает дольщику во исполнение договора купли-продажи (скрывающимся под вывеской «договор участия в долевом строительстве»).
4. В определении есть забавный процессуальный аспект.
Полагая, что наделение общества правами застройщика является неправомерным, либо что такое наделение, по сути, означает перевод на последнего обязательств перед всеми участниками строительства по передаче оплаченных ими квартир после завершения строительства жилого дома и должно сопровождаться переоформлением обществом договоров, ранее заключенных корпорацией с гражданами, заявители по настоящему обособленному спору не лишены права обратиться в суд с надлежащим требованием к надлежащему ответчику. Исходя из тех оснований заявлений (пункт 5 части 2 статьи 125, пункт 3 части 1 статьи 126 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), которые приводили граждане — участники строительства при обращении в суд, в рамках настоящего обособленного спора их требования к корпорации о признании права собственности не могли быть переквалифицированы и рассмотрены судами как требования иного характера.
Доктрина квалификации требований истца в случае если правовое обоснование требований — это простой «ахаляй-махаляй» (как в разбираемом случае), предполагает, что суд пытается понять, чего хотят дольщики, отбрасывает их нелепые юридические рассуждения (о ст. 218, о признании права и проч.) и рассматривает требования так, как будто приведена правильная юридическая аргументация. Но здесь, видимо, степень «ахаляй-махаляистости» требования такова, что у суда опускаются руки и он говорит: «Я не понимаю, чего вы хотите».
Забавно получается: доктрина квалификации иска не применяется тогда, когда степень неясности правового интереса истца чрезмерна.
Источник zakon.ruИнвестор или потребитель: ВС разбирался с подсудностью
Женщина приобрела апартаменты в строящемся туристическом комплексе. Отношения с застройщиком они оформили договором инвестирования. Но в обозначенный срок строительство не завершили, тогда женщина решила взыскать неустойку за просрочку. Она посчитала, что относится к категории потребителей, и подала иск по месту своего жительства.
Но три инстанции отказались признавать ее потребителем и передали дело в суд по месту нахождения ответчика. В итоге в природе отношений пришлось разбираться Верховному суду.
В июле 2016 года Оксана Никитина* приобрела у ООО «Инвестиционная строительная компания «ВСК-Инвест» апартаменты в туристическом комплексе, который планировалось построить на участке с видом разрешенного использования «гостиничное обслуживание». Стороны оформили отношения договором инвестирования в строительство. По нему Никитина заплатила застройщику 1,36 млн руб., а тот должен был не позднее второго квартала 2018 года окончить строительство и передать в собственность женщины апартаменты — нежилое помещение, пригодное для проживания. Свои обязательства в оговоренный срок застройщик не выполнил.
Тогда Никитина обратилась в суд, потребовав взыскать с «ВСК-Инвест» 440 000 руб. неустойки, 50 000 руб. компенсации морального вреда, потребительский штраф и 41 800 руб. расходов на нотариальные и юридические услуги.
Женщина отнесла себя к потребителям, ведь она приобрела недвижимость для нужд, не связанных с предпринимательством. Об этом, в частности, говорилось в п. 3.2 договора инвестирования. Учитывая это, Никитина решила, что общее правило территориальной подсудности не применяется, и она может подать иск не только по месту нахождения ответчика (ч. 7 ст. 29 ГПК).
В итоге женщина захотела судиться по месту своего жительства в Ельнинском райсуде Смоленской области.
Но он отказался рассматривать ее иск и передал дело по подсудности в Киевский райсуд Симферополя, где располагается фирма «ВСК-Инвест». Такое решение Ельнинский райсуд принял, потому что не признал Никитину потребителем. Из договора не следует, что женщина приобрела апартаменты для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью, посчитала первая инстанция. С ее выводами согласились апелляция и кассация. После чего Никитина пожаловалась в Верховный суд.
Правда, пока женщина оспаривала передачу дела, Киевский райсуд Симферополя уже успел его рассмотреть и отказать заявительнице. Первая инстанция указала, что к спорным правоотношениям должны применяться федеральный закон об инвестиционный деятельности в РФ и закон РСФСР об инвестиционный деятельности, которые не предусматривают неустойку за просрочку сдачи объекта (дело № 2-2625/2021).
Определить договор
Закон о защите прав потребителей регулирует отношения между потребителями и исполнителями, изготовителями, импортерами, продавцами, напомнил ВС. Потребителями, в частности, являются граждане, которые приобретают товары (работы, услуги) для личных, семейных, домашних и других нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью. В свою очередь, исполнители — это организации и ИП, которые выполняют работы или оказывают услуги потребителям по возмездным договорам.
Посчитав, что в случае Никитиной закон о защите прав потребителей не применим, нижестоящие инстанции не указали, какая норма действующего законодательства запрещает использовать апартаменты для личных, семейных, домашних и иных нужд. Кроме того, суды неверно истолковали условия заключенного договора, заметила «тройка» судей под председательством Сергея Асташова.
«Наименование договора как инвестиционного, само по себе не свидетельствует, что при заключении названной сделки действительная общая воля сторон была направлена на возникновение правоотношений по профессиональному инвестированию», — подчеркнули судьи.
То, что апартаменты находятся в туристическом комплексе, построенном на участке с видом разрешенного использование «гостиничное обслуживание», также не свидетельствует о намерении Никитиной заниматься предпринимательской деятельностью. Более того, суды не учли п. 3.2 договора, в котором прямо говорится, что инвестор участвует в строительстве объекта в целях приобретения апартаментов для нужд, не связанных с предпринимательством, указал Верховный суд.
Нижестоящим инстанциям следовало, прежде всего, определить, какое соглашение на самом деле имели в виду стороны, разъяснил ВС. Был ли это договор участия в долевом строительстве, по которому гражданин приобретает апартаменты для личного пользования, или нет? Только ответив на этот вопрос, суды могли понять, на нормы какого закона нужно опираться в спорном случае: об участии в долевом строительстве или о защите прав потребителей.
Судьи ВС отменил акты трех нижестоящих инстанций и решение Киевского райсуда Симферополя, направив спор на рассмотрение в Ельнинский райсуд Смоленской области (дело № 36-КГ21-5-К2). Пока оно еще не рассмотрено.
Как в сложившейся практике
Позиция, которую ВС занял в деле Никитиной, не нова, говорит старший юрист Бюро адвокатов «Де-юре» Бюро адвокатов «Де-юре» Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры — mid market) группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право группа Уголовное право группа Природные ресурсы/Энергетика группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство 8 место По количеству юристов 13 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 15 место По выручке Профайл компании × Ильсур Закиров. Суд уже не раз указывал, что оценивать применимость закона об участии в долевом строительстве и закона о защите прав потребителей только на основе наименования договора или характеристик его предмета нельзя (Обзоры практики по делам, связанным с долевым строительством от 4 декабря 2013 года и от 19 июля 2017 года).
Об этом же говорит и руководитель департамента контроля качества Национальная Юридическая Служба АМУЛЕКС Национальная Юридическая Служба АМУЛЕКС Федеральный рейтинг. × Нурида Ибрагимова. По ее словам, дела, которые связаны с апартаментами, «будоражат» и арбитражные суды. Такая недвижимость относится к нежилым помещениям, и при банкротстве застройщика это имущество уходит в конкурсную массу в отличие от жилого, которое можно требовать для передачи гражданам.
«Все это происходит потому, что статус апартаментов не урегулирован на законодательном уровне», — поясняет Ибрагимова.
Источник pravo.ruИнвестиционные договоры и инвестиционные контракты
Инвестиционный контракт (договор) не предусмотрен в законе. При этом, несмотря на допущение возможности заключения непоименованного законом договора, стоит признать, что порой за подобным в лучшем случае стоит заключение смешанного договора.
Во всех остальных случаях это обычные классические договоры, чаще всего связанные с отчуждением имущества, выполнением работ.
Именно поэтому нам в очередной раз стало интересным вернутся к этой теме. Грамотное и четкое определение квалификации договора позволит выбрать наиболее подходящие правовые нормы, распространяющие свою силу на отношения сторон. При возникновении спорных ситуаций – выбрать надлежащий способ защиты, поскольку использование ненадлежащего способа приведет к отказу и несению дополнительных убытков, расходов.
1. Инвестиции.
Инвестициями являются денежные средства, целевые банковские вклады, паи, акции и другие ценные бумаги, технологии, машины, оборудование, кредиты, любое другое имущество или имущественные права, интеллектуальные ценности, вкладываемые в объекты предпринимательской и других видов деятельности в целях получения прибыли (дохода) и достижения положительного социального эффекта.
Именно это привело к появлению Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 1039/13 от 02 июля 2013 г. В этом судебном акте Президиум ВАС РФ пришел к следующим выводам: “Термины «инвестиции», «инвестиционная деятельность», «инвестиционный договор» не имеют своего собственного строгого юридического содержания и обычно используются в законодательстве в качестве общего обозначения для целой группы различных гражданско-правовых сделок, имеющих своей целью приобретение имущественных прав на возмездной основе.
Из пунктов 4–7, 11 постановления Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 № 54 следует, что экономическим понятием «инвестиционные сделки» обозначаются, например, договоры купли-продажи, договоры участия в долевом строительстве, договоры подряда, договоры простого товарищества.
Однако суды при разрешении споров, возникающих из договоров, поименованных сторонами как «инвестиционные», должны устанавливать их правовую природу и применять положения Гражданского кодекса Российской Федерации о соответствующих договорах. Необходимость выявления гражданско-правовой природы договоров, именуемых сторонами как «инвестиционные», выражена в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.09.2011 № 4784/11 и от 24.01.2012 № 11450/11.
Таким образом, наименование документа может быть никак не связано с его правовой природой. Но наименование документа, к сожалению, может приводит к смятению в головах участников сделок, правоприменителей.
2. Установление правовой природы договора.
На мой личный взгляд, базовой правовой нормой для установления правовой природы любого договора является ст. 421 ГК РФ, а судебным актом, определяющим подходы к установлению этой самой природы – Постановление Пленума ВАС РФ №16 от 14 марта 2014 «О свободе договора и ее пределах».
В статье 421 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Согласно же Постановлению Пленума ВАС РФ условия договора определяются через толкование его условий (благо в этом особо ничего нового нет), но с учетом различных факторов (слабая-сильная сторона, есть или нет навязывание условий договора, императивные или диспозитивные нормы, есть ли основания для применения аналогии закона или нет, имеется ли злоупотребление правом или нет и так далее).
Таким образом, чтобы верно установить правовую природу договора, пользуемся общим правилом из ст. 421 ГК РФ и помним про чек-лист с дополнительным факторами.
3. Арбитражная практика.
Какое толкование и квалификация инвестиционного договора превалирует на практике?
Всегда ли суды следуют указаниям Президиума ВАС РФ? Продолжают ли принимать во внимание утративший силу Закон РСФСР от 26.06.1991 N 1488-1 «Об инвестиционный деятельности в РСФРС»?
Ознакомление с выдержками из актуальной судебной арбитражной практики по «инвестициям» точно снимет ряд вопросов.
1) «Инвестиционный договор в сфере финансирования строительства или реконструкции – договор купли-продажи будущей недвижимой вещи»
Фабула. Между Администрацией (инвестор) и ООО «ИНТЭК» (застройщик) был заключен муниципальный контракт № МК 367/13 на приобретение в муниципальную собственность жилых помещений (квартир) путем инвестирования в строительство многоквартирного жилого дома, в пгт. Новоаганск. По условиям контракта застройщик обязуется не позднее 15.11.2013 завершить строительство многоквартирного жилого дома, произвести работы по благоустройству прилегающей территории и передать инвестору не позднее 01.03.2014 квартиры №№ 1-44 в многоквартирном жилом доме.
Выводы суда (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 28.04.2016 N Ф04-1153/2016 по делу N А75-3517/2015):
— Положения законодательства об инвестициях (в частности, ст.5 Закона РСФСР «Об инвестиционной деятельности в РСФСР», ст. 6 Федерального закона «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений») не могут быть истолкованы в смысле наделения лиц, финансирующих строительство недвижимости, правом собственности (в том числе долевой собственности) на возводимое за их счет недвижимое имущество.
— В соответствии с пунктом 4 Постановления № 54, при рассмотрении споров, вытекающих из договоров, связанных с инвестиционной деятельностью в сфере финансирования строительства или реконструкции объектов недвижимости, судам следует устанавливать правовую природу соответствующих договоров и разрешать спор по правилам глав 30 («Купля-продажа»), 37 («Подряд»), 55 («Простое товарищество») Кодекса и т.д.
— Если не установлено иное, судам надлежит оценивать договоры, связанные с инвестиционной деятельностью в сфере финансирования строительства или реконструкции объектов недвижимости, как договоры купли-продажи будущей недвижимой вещи.
— Судами первой и апелляционной инстанций данные разъяснения не учтены, поскольку из обжалуемых судебных актов не усматривается, что суды установили правовую природу соответствующего контракта.
2) «Инвестиционный договор в сфере финансирования строительства и реконструкции – смешанный договор с элементами купли-продажи и подряда»
Фабула. По результатам конкурса инвестиционных проектов между муниципальным образованием «Город Томск» в лице Департамента экономического развития и управления муниципальной собственностью администрации Города Томска (переименован в Департамент управления муниципальной собственностью администрации Города Томска) и ООО «Рилонд» (инвестором) заключен инвестиционный договор от 09.04.2010 на реконструкцию Восточной трибуны стадиона «Труд». По договору инвестор обязался осуществить инвестиционную деятельность в виде капитальных вложений, выполнять функции застройщика (заказчика-застройщика) по проведению реконструкции Восточной трибуны, расположенной по адресу: г. Томск, ул. Белинского, 11/1, стр. 2 (объекта инвестиционной деятельности), входящей в состав сооружения стадион «Труд».
Указывая на отсутствие устранения нарушений проектной документации обществом, нарушение инвестором сроков выполнения работ, на отказ общества от подписания соглашения о расторжении инвестиционного договора, Департамент управления муниципальной собственностью обратился в арбитражный суд с требованием о расторжении договора.
Выводы суда ( Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.08.2015 N Ф04-20785/2015 по делу N А67-4807/2014).
— Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.
— Исследовав условия инвестиционного договора, суды пришли к обоснованному выводу о том, что заключенный сторонами договор от 09.04.2010 по своей правовой природе и содержанию обязательств относится к категории договоров смешанного типа, исполнение обязательств по которому регулируется положениям договора о подряде, в том числе в части исполнения обязательств по реконструкции трибуны стадиона, и положениями купли-продажи будущей вещи (пункт 6 Постановление Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 № 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров 9 А67-4807/2014 по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем»).
3) «Инвестиционный договор – договор подряда?»
Фабула. Гущин Александр Викторович (далее – истец) обратился в Арбитражный суд Новосибирской области с иском к Варламову Владимиру Анатольевичу (далее – ответчик) о взыскании 2 532 627 руб. долга по инвестиционному договору от 25.01.2010 и 373 876 руб. 22 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами (с учетом принятого судом уточнения размера исковых требований).
Суд первой и апелляционной инстанции пришли к выводу, что Истцу полагается только сумма основного долга. Кассация не согласилась и отменила ранее вынесенные судебные акты, направив дело на новое рассмотрение.
Выводы суда (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 22.05.2013 по делу N А45-22902/2012) :
— Суд, придя к выводу о том, что инвестиционный договор содержит признаки договора подряда и, применив к спорным правоотношениям статью 715 ГК РФ, не учел отсутствие в договоре от 25.01.2010 условия о сроках выполнения работ, являющегося существенным условием для данного вида договоров (статьи 432, 708 ГК РФ).
— Делая вывод о передаче спорной суммы исполнителю, суд не исследовал вопрос об оформлении Варламовым В.А. заявок на финансирование, о подписании сторонами дополнительных соглашений о размерах выплат применительно к условиям пунктов 2.2, 2.7 договора.
4) «Правовая природа платежей по инвестиционному контракту»
Фабула. между Правительством Москвы и ООО «ИРБИС» на основании решения Городской конкурсной комиссии реализации инвестиционных проектов заключен инвестиционный контракт от 16.06.2006 № 14-071212-5201- 0050-11-06 на реализацию инвестиционного проекта строительства подземного 4 гаража-стоянки с наземной въездной частью на 99 машиномест по адресу: ул. Грекова, вл. 9-13.
По условиям п. 5.2 контракта инвестор обязался перечислить в бюджет города Москвы в качестве компенсации городу за социальную, инженерную и транспортную инфраструктуру денежные средства в сумме 115 000 долларов США (в рублевом эквиваленте по курсу Центрального Банка Российской Федерации на дату платежа).
Во исполнение вышеуказанного контракта истцом были оформлены земельно-правовые отношения.
На основании решения ГЗК от 27.03.2014 инвестиционный контракт прекращен. Полагая, что при расторжении инвестиционного контракта у ответчика отпали основания для удержания перечисленных истцом денежных средств, истец обратился в суд с иском.
Выводы суда ( Постановление Арбитражного суда Московского округа от 30.06.2016 N Ф05-8464/2016 по делу N А40-69348/15 )
— Учитывая буквальное толкование условий контракта, суды первой и апелляционной инстанции пришли к выводу, что истец перечислил в пользу ответчика задаток (затраты при участии в аукционе) и долю города (компенсация за инфраструктуру).
— Суды первой и апелляционной инстанций, установив, что договорные отношения, вытекающие из инвестиционного контракта прекращены, а истец встречного обеспечения по контракту не получил, пришли к выводу об отсутствии у ответчика оснований для удержания перечисленных инвестором денежных средств.
Доводы ответчика (см. ниже) о природе платежей по инвестиционному контракту не были приняты во внимание судами:
— спорные денежные средства в размере 115 000 долларов США являются платой за право заключения инвестиционного контракта, а не затратами претендента на участие в аукционе.
— спорные денежные средства были оплачены истцом за исполнение ответчиком своей обязанности по заключению инвестиционного 3 контракта 16.11.2006.
— оплаченные истцом денежные средства являются денежными средствами за инженерную, транспортную и социальную инфраструктуру, которые истец обязался оплатить в соответствии с п. 5.2.1. контракта.
5) «Распоряжение паями инвестиционного фонда»
Фабула. Миронов Р.М., приобретя у Банка права требования к должникам на сумму более 600 000 000 рублей, передал в счет оплаты паи Фонда, рыночная стоимость которых на момент сделки составляла 648 071 328 рублей. Между тем, в результате действий управляющей компании — общества «МФОНД», в которой управляющим и единственным учредителем является также Миронов Р.М., стоимость паев, переданных истцу, уменьшилась до нуля рублей. В результате указанных действий Банку был причинен реальный ущерб в виде разницы в стоимости паев инвестиционного фонда.
Выводы суда ( Определение Верховного Суда РФ от 28.03.2016 N 305-ЭС16-1249 по делу N А40-178197/14 )
— Действия управляющей компании, в результате которых ликвидные активы Фонда были заменены на необеспеченные права требования из договоров займа, не могут быть признаны добросовестными, поскольку в результате указанных действий Банку был причинен реальный ущерб в виде разницы в стоимости паев инвестиционного фонда.
— Банк находится в процедуре конкурсного производства, требовать выкупа от управляющей компании паев он не вправе, паевой инвестиционный фонд действует до 2026 года, реализовать паи в ходе процедуры банкротства истец также не смог, так как торги были признаны несостоявшимися в силу отсутствия покупателей.
6) «Инвестиционный займ»
Фабула. Между участником ответчика Компанией с ответственностью ограниченной акциями, Зирмания Ивестментс Лимитед/ZIRMANIA INVESTMENTS LIMITED (заимодавец) и ООО «Брайт Бокс» (заемщик) заключен договор от 02.06.2014 инвестиционного займа на сумму 4 000 000 руб., согласно которому последнему заимодавец обязался передать заем в размере 4 000 000 руб., а заемщик — возвратить заимодавцу сумму займа и уплатить на нее проценты за пользование займом в размере и порядке, установленных договором.
Судами установлено, что ООО «Брайт Бокс» 01.11.2012 подало заявку на заключение соглашения об осуществлении технико-внедренческой деятельности в особой экономической зоне в г. Дубна Московской области. Истцу предоставлен подготовленный в соответствии с установленными требованиями бизнес-план, который впоследствии, при заключении Соглашения, стал его неотъемлемой частью.
Согласно указанному бизнес-плану ООО «Брайт Бокс» планировало реализовать на территории особой экономической зоны «Дубна» проект по разработке и производству IT-решений для компаний автомобильной отрасли.
Бизнес-план предполагал разработку двух продуктов, которые, как установлено судами, ООО «Брайт бокс» создало и успешно реализует в России и за рубежом.
Выводы суда ( Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.06.2016 N Ф05-8218/2016 по делу N А40-139996/2015 )
— Утверждая бизнес-план и подписывая Соглашение, истец соглашался с тем, что бизнес-план подготовлен на период начиная с 2012 года, что фактически бизнес-план находился в процессе реализации с момента подачи заявки, т.е. с ноября 2012 года.
— Истец не возражал и не оспаривал положения бизнес-плана, то есть, заключая Соглашение, понимал, что разработка программного обеспечения уже находится на стадии завершения и начало его реализации запланировано на 2012 год и бизнес-план должен исполняться с 01 ноября 2012 года.
— В процессе согласования бизнес-плана и подписания Соглашения от истца не поступало требований о внесении изменений в положения бизнес-плана, что свидетельствует о согласии истца с условиями и сроками реализации проекта, предусмотренными бизнес-планом.
— Также судами установлено и учтено, что ответчик продолжил финансирование проекта и в следующих периодах получил инвестиции в большем размере, чем предусматривал бизнес-план.
Из анализа судебной практики видно, что суды не ограничиваются формальным подходом и уделяют внимание деталям – учитывают, каким образом определен порядок внесения платежей, сроки исполнения договора, встречность исполнения и т.д.
Безусловно при квалификации инвестиционного договора и определения характера отношений во внимание принимается цель заключения договора, сфера отношений, виды деятельности сторон (помните про чек-лист с дополнительными факторами?). Только так можно установить действительное намерение сторон и экономический смысл от заключения и исполнения договора под названием «инвестиционный».
Отступления от такого встестороннего подхода, как правило, оборачиваются для арбитражных судов первой и апелляционной инстанций, отменой их судебных актов в кассации (при должной активности участников процесса). Это не может не радовать в вопросе установления правовой природы инвестиционного договора.
Если остались вопросы, либо требуется иная юридическая помощь, то специалисты нашей юридической фирмы оперативно смогут помочь. Свяжитесь с нами по следующим контактам:
Если вам понравился этот материал или какие-либо наши иные, то порекомендуйте их вашим коллегам, знакомым, друзьям или деловым партнерам.
Источник vitvet.comМне необходима помощь в решении данной задачи
Строительная компания выиграла инвестиционные торги на право строительства жилого дома. Не имея достаточных финансовых средств для осуществления строительства, компания обратилась в юридическую фирму с предложением разработать договор купли-продажи квартир в строящемся доме. При этом компания просила включить в договор:
1) условие о поэтапной оплате покупателем строящейся квартиры, в соответствии с которым право собственности на квартиру переходит к покупателю после полной ее оплаты, а риск случайного повреждения или порчи — с момента подписания договора купли-продажи;
2) условие о том, что цена квартир определяется из расчета 500 долларов США за 1 кв. м, но окончательная сумма уточняется после завершения перепланировки квартир с учетом пожеланий покупателей.
Кроме того, строительная компания предполагала взять кредит в банке под залог строящегося дома и хотела бы получить консультацию, можно
ли об этом не упоминать в договорах купли-продажи квартир. Ее также интересовал вопрос, нуждаются ли в государственной регистрации договоры купли-продажи, которые предполагается заключать.
Наконец, был задан вопрос: сможет ли компания, если она не найдет достаточных средств на строительство дома, продать по договору купли-продажи полученные по конкурсу право застройки и право аренды земельного участка сроком на 49 лет (в том числе без согласия арендодателя)?
Источник pravoved.ru