Что такое справочные пособия в строительстве

Глава 1. Понятие справочного пособия

Определение справочного пособия

После речей о книгах, подготавливающих китаиста к тексту, теперь на очереди не менее длинный разговор о книгах, нужных ему в качестве уже не фонда, знания, а функции и справки при самом чтении текста, иначе говоря, о тех пособиях, именуемых справочными (reference books, livres de réference, die Nachschlagebücher, цанькаошу), которые нам нужны, чтобы наша работа была организована во всей научной полноте и, в частности, чтобы текст был не только отшифрован как некий гадательный комплекс, но и понят со всем аналитическим знанием и умением. Однако если считать, что текст есть все-таки комплекс, подходы к которому могут быть расчленены разве лишь для удобства их постепенного применения и, в частности, как в этой книге, для пространственного их изложения, то можно легко видеть, как не ясны границы, долженствующие, хотя бы временно, определять книги основных фондов и циклов, отделяющих их от книг чисто справочных [1] . В самом деле, чем, в сущности, является справочное пособие, как не суррогатом начитанности в основных книгах, подсказом ослабевшей памяти, указателем, ориентирующим в известном, но не всегда наличном в памяти материале? В таком случае, справочник не есть нечто самостоятельное, а только справочная часть книги, ее оглавление и указатель, в лучшем случае, повторительный курс, не имеющий, вообще, самостоятельного значения: справочник есть ход к фонду информационной начитанности, с одной стороны и, к оригиналу текста, как будет своевременно показано, — с другой. Это его промежуточное положение немало затрудняет меня при изложении этой части моей книги, особенно при сообщении ей достаточной полноты и определенности, в которых я, поэтому и к сожалению, не вполне уверен.

Снабжение строительных объектов | Стройбизнес: как оптимизировать снабжение?

Таким образом, прежде всего, придется отослать читателя снова к первой части книги, заверив его в ее исходной важности, ибо ясно, что пользование справочником всецело определяется циклом начитанности и знаний и искать спасительного начала в ссылке и намеке на неизвестное по существу и непонятное или, наконец, лишь смутно себе представляемое, не значит ли обманывать и самого себя и тех, которым ваш подсказ всучивается как эпитома подлинного вашего знания и понимания? [2] Следовательно, первыми справочниками китаиста являются, прежде всего, книги его первой начитанности. Отсюда также следует, что чем больше будет этих прочитанных и усвоенных книг, тем более надежным будет превращение их в огромный и сложный справочник, окружающий текст китаиста первой и, с моей точки зрения, едва ли не главной заботой. Распространяя эту позицию и далее, скажу определенно, что считаю или готов считать справочником всякую хорошую книгу, особенно, если она, в дополнение к своим внутренним хорошим качествам, имеет в полном наличии и внешние, то есть, например, хорошее деление глав, подробное выразительное оглавление и достаточно развитой указатель. Очень рекомендую, вообще (сообразно моей же практике), книги, снабженные подробными указателями (к сожалению, далеко не все хорошие книги таковыми снабжены) трактовать как справочные и держать их особо от других книг [3] .

Структура взаимоотношений участников капитального строительства.

Итак, произведя в справочники едва ли не всю синологическую литературу, мы как будто заводим сами себя в тупик. И действительно, в каталогах и библиографиях на европейских языках для них как-то не бывает специальных рубрик: они распылены по своим главным целям, темам, задачам и, в конце концов, предметам [4] . Когда же им эта рубрика отводится, то их полнота и определенное значение почти всегда сомнительны [5] .

Таково, по-моему, положение дел в синологической литературе на европейских языках. Посмотрим, как обстоит дело в соответствующей специальной синологической литературе на китайском языке [6] .

В первой части настоящей книги я уже достаточно выяснил необходимость для нас равняться всеми силами и средствами, как бы сложны они не были, по тому уровню китайскойначитанности, китайских знаний и понятий, на который рассчитывает изучаемая нами китайская литература вообще, а в частности наука, литература, и т.д., изложенные на том китайском иероглифическом языке, который, как утверждал и утверждаю, эту культуру выражает, причем отнюдь не так внешне, как многие думают, — сознательно или бессознательно.

С падением китайской старой образовательной системы — системы нагромождения в памяти классических и иных интегральных текстов — подход китайцев, не вооруженных больше полным классическим образованием, к своему тексту стал, в общем, напоминать подходы к нему же иностранцев, ибо, как я уже выяснил, кое-какое владением своим диалектом не имеет почти никакого значения для овладения — особенно должного — китайским иероглифическим языком. Иначе говоря, справочное пособие, стушевывавшееся ранее перед наличностью солидной начитанности, с одной стороны, и знанием текста плюс абсолютным владением им (научно-литераторского типа), с другой, те­перь и для китайцев уродливо и несоразмерно со своею реальной ценностью как бы выпятилось, заняв не только фон общей картины текста, но и едва ли не главные ее части. Ныне без механического энциклопедизма китайцам, как и нам, очень трудно контролировать точное и уверенное понимание текста, которое уже не основано на былой их синтетической подготовке текстами к текстам (основными — ко всяким дальнейшим), создавшей интуицию начетчика как некую музыку, звучавшую в неограниченном количестве мелодий, которые определяли как основные мотивы текста, так и все его нюансы, почти всегда ускользавшие от подхода к тексту с легионом справочников вокруг рабочего стола. Вот почему и в Китае роль справочного пособия, которая для прежних китайцев до революции 1911 г. не была столь заметною (как я уже говорил) [9] , стала теперь не только в уровень с европейскою, но, как будет показано далее, шагнула далеко вперед и совершенно эту последнюю затмила [10] .

Развивая далее позицию китайского справочника, особенно в последовательности справочника европейского, включающего в себя, между многим прочим, также и переводы китайских классиков и других важных текстов, думаю, что нужно включить сюда же хорошо и надежно комментированные китайские тексты, ибо, если текст, вообще, дается в качестве аргумента, то его надо представить прежде всего в наилучшей традиции и в наилучшем понимании других мыслителей, и только потом уже в своем собственном, которое, ввиду частичного значения цитаты, даже как аргумента, вряд ли представит тот же интерес, что толкование писателя, который посвятил иногда всю свою жизнь исключительно данному тексту и только ему. И здесь, таким образом, механизированный подступ есть только подступ, но не овладение, и всякая симуляция этого по­следнего есть научное преступление обмана и самого себя, и доверчивого читателя. Само собою разумеется, что и все те переводы на разговорно-литературный язык (байхуа), о которых я говорил в своей книге «Китайская иероглифическая письменность и ее латинизация», а также в части первой настоящей книги, должны непременно найти себе место в справочном отделе китаиста, ибо (хотя и в последнюю очередь, как неадекватные литературному стилю), они всегда могут помочь в разрешении, если и не стилистической, то, во всяком случае, смысловой задачи текста, и, таким образом, как бы уничтожая потребность в справочнике для текстов, написанных на этом языке за последние годы, эти байхуа-переводы служат таковыми для старых текстов иероглифического языка.

Итак, и для европейских, и для китайских синологов справочник есть, в сущности, как бы неизбежное зло, механизированная система перекрестных указателей, основанных на предварительном фонде начитанности и идущих к окончательной «сумме сумм» — оригинальному, надлежаще исследованному тексту. Всякий, кто соблазняет себя и других легко выдавливаемыми данными справочника, прегрешает против науки, которая везде и всюду есть нить, протягиваемая от современного мыслителя (а не фабриканта статей) к исходному моменту и к первому источнику сведений [11] .

Развивая позицию справочника еще дальше, быть может, я не погрешу, включив в него не только все начальные фонды китаиста, но и всю литературу его ближайшей темы, которая иногда может поражать своим обилием [12] . Следовательно, прогресс науки как-то тесно связан с прогрессом справочника — этого проводника к тексту, цитируемого, правда, не далее какого-нибудь Бедекера, но, несомненно, совершенствующегося вместе с наукой.

Если же это так, то можно уточнить его роль в подготовке китаиста (в согласии с тем, о чем была речь в части первой). Так, при подготовке ученого-обществоведа в справочник надо зачислить все те самоучители, грамматики, учебные тексты и пр., что составляют существенную часть программы практиканта; и, конечно, наоборот, в программе практиканта справочниками будут служить фонды начитанности гуманитара.

Таким образом, например, можно (хотя и нежелательно) представить себе гуманитара, не сидящего годами над колоссальными универсальными учебниками типа Уэйда и Матира (Wade, Mateer), но оперирующего, где следует, их словарями и указателями к тексту; с другой стороны, — практиканта, не читавшего «Историю древней китайской философии» профессора Форке, но при намеке на Гунсунь Луна, Гуань Инь-цзы и др. (не говоря уже о Лао-цзы, Чжуан-цзы и других, номинально более известных) все же предпочитающего справку, взятую непосредственно из книг профессора Форке, слепым и детским побасенкам банальных справочников (в том числе даже определениям Палладия-Попова, которые иногда, к сожалению, редко, лучше и оригинальнее других). Останавливаясь несколько дольше нужного на практиканте, ибо этого рода китаист-знаток возбуждает более всего вокруг себя споров (например, о «методах» его создания и о школе), сошлюсь, прежде всего, на авторитет китаиста, соединившего в себе и высокие достоинства деятеля-практиканта и еще более высокие — гуманитара-историка, именно профессора Фридриха Хирта (Hirth), который в цитированной мною выше и рекомендованной вниманию начинающего китаиста статье (см. часть 1) определенно требует от драгомана, например, овладения справочными пособиями во всей полноте, ибо они должны служить ему временным суррогатом начитанности (Erzatz der Gelehrsamkeit).

Затем, да разрешено мне будет привести пример, мною лично наблюденный в лице знаменитого корреспондента газеты «Таймз» начала XX в. доктора Моррисона, который в длинной и обстоятельной беседе со мной развил свою точку зрения на овладение знанием и пониманием современного (ему особенно) Китая. Он считал, что овладение китайским языком, особенно ввиду его тяжелых фонетических условий, в том числе и многообразия его диалектов, вещь и слишком трудная, и слишком шаткая (ему лично, в частности, недоступная: ища всюду точной информации, он не мог выносить ученических «кое-каков», убогой имитации, убогого понимания); и потому всю свою практическую (деловую) информацию он черпал исключительно из своей библиотеки, занимавшей каменное здание в три этажа (в Пекине, на улице ныне его имени), и примечательно полной (особенно по тем временам) по всем вопросам Китая [13] . Таким образом, вот пример понимания справочника в самом обширном смысле этого слова, что, кроме того, вообще, редкость, понимание, идущее в жизнь от не­китаиста-журналиста [14] .

У гуманитара-китаиста, профессора и академика Шаванна я наблюдал еще более грандиозное разращение справочника в библиотеку. У него было собрание книг не только полное (хотя и вряд ли сравнимое с моррисоновским), но и отборное, плюс китайский фонд первоклассных текстов с указателем к ним, идущим вплоть до главы, параграфа и даже отдельных мест.

Добывая, таким образом, в своих экспедициях [15] материал, Шаванн обрабатывал его дома, далеко не ограничиваясь при этом формальными и банальными справочниками. Так же, конечно, поступают ныне и все крупные китаисты. Научная сеть слишком сложна, чтобы все подходы к тексту ограничить памятью. Наоборот, точность справки, проверенной и фиксированной, теперь обязательна как никогда, и достаточно читать сочинения, например, профессора академика Пеллио, чтобы убедиться в результате научного поиска, идущего по всем извилинам к источнику и обследующего его опять-таки во всей сложности организованного наблюдения. Я уже имел случай не раз рекомендовать статьи этого крупнейшего из китаистов в качестве образцового разыскания и образцовой информации. [16]

Таким образом, справочник есть не что иное как сложный и в течение всей жизни китаиста осложняемый указатель и словарь ко всему его богатству, как к наличному, так и к наблюденному в других коллекциях, библиотеках, как в своей, так и во всех других им посещенных странах [17] . Отсюда еще раз станет ясным заблуждение некоторых начинающих китаистов, склонных к возведению в фетиш двуязычного словаря. Наоборот, в этой части своей книги я этот словарь, как будет видно из дальнейшего, вместе с его высшими градациями поставлю на самый дальний план и, думаю, в этом не погрешить против правды создавшихся к нашему времени вещей.

Доказательства необходимости справочного пособия

Под этим достаточно причудливым названием мне придется сгруппировать ряд положений, которые казались бы совершенно излишними, если бы долголетняя практика моего преподавания не наталкивалась – также совершенно причудливым, но упорно-реальным образом – на целый ряд противоречий и оппозиций. Казалось бы, не правда ли, что изучать китайский текст без справочных пособий или, что то же самое, – с ограниченным (до одного единственного) их числом – это нечто вроде решения сложной тригонометрической задачи без таблицы логарифмов, с каковою задачей в таком случае вряд ли справится и лучший математик. Таким образом, если априорное свидетельство измученного трудностями китайского текста ученого подвергается сомнениям, то, в сущности, ему больше делать нечего. Однако для увещания неумеренных (или всегда слишком в себе уверенных) скептиков по долгу службы и профессии и, в частности, для полноты настоящей книги считаю нужным провести ряд наводящих параллелей.

Если, скажем для примера, взять меня лично не как китаиста, окруженного справочниками, а как изучившего в своей жизни (причем только для целей синологических, а не для профессии и карьеры) некоторые западные языки, то да разрешено будет мне указать на целый ряд пособий, которые я считаю нужными для себя, не будучи при этом ни германистом, ни романистом. Помимо словарей элементарных (Le Petit Larousse illustré, Dr. Annandalé’s, Chambers, Oxford Concise Dictionary, Brugmann и др.), у меня есть и серьезные, типа Webster, Wyld, Larousse du XX me sieclé, Littré, дающие определения слов, на которые можно положиться и далее, целые энциклопедии, типа «Encyclopaedia Britannica», словоуказатель которой (в конце) есть едва ли не лучший словарь европейской и всякой другой культуры. Кроме того, тут же у меня стоят синоптические словари (типа Stapers, Bouaix, Roget и др.), дающие верные пути к овладению наилучшей лексикой при писании на иностранных языках, этимологические, стилистические и другие словари, не считая основных и более сложных книг-текстов. Когда я преподавал иностранные языки в ВУЗах, я приводил и развивал приблизительно ту же аргументацию, что и ныне, ибо не вижу разницы по существу между языками и культурами, и весь сложный вводный курс («Введение и изучение иностранных языков в ВУЗах») посвятил методической разработке этих сюжетов и мыслей. К сожалению, я не найду в себе решимости и не рискну, вообще, посвятить им страницы книги, не идущей далее своего определенного предмета, но вывод мой из этой параллели, вероятно, для некоторых все-таки будет ясен: если китаисту, изучившему иностранные языки самым утилитарным образом, а именно только для чтения синологической литературы европейцев, нужен целый арсенал заботливо отобранных пособий, — и это при культурной взаимной близости — то, казалось бы, тем паче нужно развить вокруг себя целое справочное предприятие, чтобы вступить в победную борьбу с текстом китайским, который требует и предпосылок, и расшифровок, не идущих ни в какое сравнение со справочным багажом и справочной операцией даже романистов и германцев, не говоря уже об их невольных подражателях [18] .

Теперь дам еще одну наводящую параллель, которая, с моей точки зрения, должна быть еще убедительнее. Если я своим родным языком считаю русский, то неужели как научный работник, в частности переводчик, я могу целиком положиться на свое владение родным языком и не призвать в минуты сомнений (а их немало) на помощь более меня компетентного осведомителя?

Исходя из этой именно неуверенности в себе и в своем знании русского языка, я окружил себя и В.И. Далем, и И.О. Михельсоном, и словарем Академии Наук, и Я.К. Гротом, и В.И. Чернышевым, и А.М.

Селищевым и т.д., вплоть до энциклопедий (старых и новых) включительно. Опять спрашиваю: если мне, русскому ученому, нужны для операций со своим родным языком (как для опознания его фактов, так и для владения им) довольно многочисленные пособия, то разве для тех же процедур с китайским языком не более необходимы соответствующие пособия? Вопрос явно риторический. Однако он может быть распространен и далее, на этот раз требуя объяснений.

Из бывшей практики преподавания русского языка китайцам я хорошо знаю цену справочным пособиям для изучающих русский язык китайцев, тем более что до сих пор их, по-видимому, не имеется на китайском рынке в должном количестве, а тем более качестве. Но если даже откинуть (между прочим, остро дефицитные) элементарные словари и грамматики, ни к чему существенно важному обычно не ведущие, то неужели же учащемуся-китайцу не посоветовать обратиться по крайней мере к тем пособиям, которыми окружен владеющий русским языком, но не специалист в этой области? В части первой дано много примеров, требующих в этом отношении расшифровки, и здесь я их число не буду увеличивать [19] , веря в достаточную выясненность вопроса на месте.

Теперь, наконец, представим себе китайца, изучающего европейскую культуру вообще, т.е. без обязательной для нее оболочки в виде какого-либо одного пока из европейских языков. Ведь, если ему придется иметь дело, во всей своей целеустремленности, с подобным широким фронтом, то, конечно, кое-как перечисленные мною кое-какие мои пособия должны быть ему только-только необходимы, как до смешного элементарные и ими он, конечно, ограничиться не может. Чтобы не быть голословным, отошлю читателя, например, к довольно старому уже каталогу «Коммерческой печати» («Commercial Press») в Шанхае (Тушу хуйбао, №1, новой серии, от 1933 г.), предлагающему учащимся (не говоря об ученых) такое количество справочных пособий (не говоря уже об учебниках) – и то только для одного английского языка и английской литературы [20] – которое, вероятно, справившегося по указанному мною адресу раз и навсегда убедит в том, что в ХХ в. ему полезно в этом отношении равняться хотя бы по изучаемым им же китайцам.

Итак, дело как будто ясно: справочник более чем необходим. Да, в сущности, и возражающих словами, обыкновенно, нет. Но зато едва ли не 99% учащихся китаистов возражают на все эти положения не словом, а, так сказать, делом, ибо, как правило, учащийся китаист ограничивает свой подготовительный к тексту аппарат одним (и то чаще всего кратким, заведомо неполным) словарем, удаляя таким образом из набора своих инструментов все самые существенные. Получается такая картина, что учащий китаист, располагающий бóльшими знаниями, чем учащийся, подходит к тексту в более действительном вооружении, нежели китаист учащийся, для которого, собственно говоря, справочник только и приготовлен. Дело дошло за последнее время до официального требования от учащего удалить из рук учащегося (во имя экономии времени) даже краткий словарь, заменив все это разжевывающим урок за уроком учебником. При таком положении вещей учить самостоятельному обращению с текстом становится уже совершенно невозможным, как было бы безрассудно заставить профессора астрономии производить логарифмирование, извлечение корней и прочие операции, точно так же требующие времени и, вероятно, в руках учащегося спорящие лучше [21] .

Следовательно, против этих перешедших всякие границы извращений надо здесь же выставить требование (неоднократно мною, между прочим, заявлявшееся) предоставить в распоряжение студентов во многих экземплярах все необходимые справочные пособия; а от учащихся – пользоваться ими во всей полноте и без оговорок [22] . Только таким путем можно рассчитывать на ведение преподавания во всей сложности и серьезности в условиях, созданных синологической наукой к нашему времени, ибо, несомненно, что чем больше в руках у учащегося справочников и чем они лучше (в частности, если говорить, главным образом, о современных), тем, в сущности, легче читать текст и решать его задачи, получая не полуфабрикат – кое-какую наметку – а максимальное, в пределах учащегося, достижение, в смысле близости к решению задачи текста, хотя бы на первое время только приблизительное и даже только формальное. Само собою разумеется, что автодидакт (боюсь ограниченного слова «самоучка»), для которого настоящая книга пишется более чем для кого другого, с этим положением должен освоиться как можно скорее.

Приступающий к научной синологической работе все это, конечно, учитывает, хотя бы просто из предшествующего опыта. Однако и ему полезно будет знать, что справочное пособие, особенно понятое в наиболее широком смысле этого термина, всегда надежнее, чем объяснения, например туземца, которые если исключить пользу произносительно слуховой адаптации, очень часто покоятся на весьма несовершенном, неподготовленном и чаще всего излишне самоуверенном наборе слов [23] . Кроме того, он должен помнить, что с современными справочниками в руках он гораздо свободнее от ошибок, столь свойственных китаистам былых времен, и поэтому более ответственен за правильное исследование и должную передачу текста. Нет никакого сомнения также и в том, что и в смысле быстроты работы он выигрывает по сравнению с былым научно-исследовательским производством, ибо время, затраченное на справочник, с лихвой возмещается временем, выигранным у процесса размышления над текстом, над его пунктуацией, координированием частей и т.д. [24]

Как бы то ни было, но необходимость для китаиста справочников в наибольшем количестве, наиболее современных и наилучших осознана везде, в частности на американской конференции 1928 г., которая выдвинула в особую статью-дезидерат «Справочные пособия» (Works of reference), о чем я уже говорил, и хотя они намечены слишком суммарно, все же в ряду других предприятий, частью уже осуществляемых, они занимают едва ли не первое место [25] .

Библиографический обзор справочников и их категорий

В отдел библиографических справочников войдут, конечно, и самые их библиографии. Здесь я сообщу сведения, касающиеся исключительно их, в виде некоторого предисловия к следующим далее библиографическим перечням.

Я уже говорил о большой неясности понятия справочного пособия, особенно, если его постоянно расширять: процесс, повторяю, научный, прогрессивный и, в конце концов, естественный. Неудивительно поэтому, что дать подробную библиографию всей справочной литературы китаиста, вряд ли, вообще, возможно [26] . Факт тот, во всяком случае, что во всех полных библиографиях и серьезных каталогах, как китайских, так и европейских, обычно избегают выделять их в отдельную группу [27] и предпочитают распределять их по главным темам и задачам, что, в конце концов, может предопределить порядок и моих обзоров, но, по-видимому, несмотря на специфическую целеустремленность этой части моей книги, и мне не удастся дойти до желаемой полноты.

Собственно говоря, я уже в 1906 г. в своих «Заметках об изучении Китая в Англии, Франции и Германии» обратил внимание на положение этого дела в больших библиотеках Европы, но, конечно, этот чрезвычайно неполный и поверхностный обзор [28] (главной целью было изложение системы преподавания китайского языка) в настоящее время, как и полагается отчетности подобного рода, имеет только хронологический интерес. С тех пор прошло много лет, и положение дел в корне изменилось, хотя в европейской литературе это продолжает отражаться недостаточно. Я уже упоминал о торговом каталоге фирмы Пробстхайн, слишком претенциозно и незаслуженно присвоившей ему название «Энциклопедия книг по Китаю» (Encyclopaedia of Books on China) и поместившей в одном из своих чрезвычайно неполных отделов главу «Справочники по Китаю» (Works of reference, с. 154-156), перечень которых никого не удовлетворит (особенно если принять во внимание, что каталог этот ни в одном из своих отделов не ограничивается китайской литературой) [29] . Однако и более компетентный и официальный каталог Государственной Прусской Библиотеки в своем на этот раз весьма специальном издании, посвященном библиографии справочников (Preussische Staatsbibliothek. Katalog der Handbibliothek der Orientalischer Abteilung. Leipzig, Harrassowitz, 1929) все-таки для Китая, строго говоря, не полон [30] .

Тем менее приходится искать полноты в наилучшей из всех доселе появившихся общих библиографий по изучению Китая, в статье профессора Анри Масперо, неоднократно мною цитированной выше (Henri Maspero. Chine et Asie Centrale, в «Histoire et historiens du Monde depuis 50 ans»), ибо эта статья обозревает в связном порядке главным, если не единственным, образом не пути к достижениям науки, а сами достижения.

Таким образом, мне придется воспользоваться предыдущими трудами, тем более что все это каталоги, а не библиографические обзоры, и я думаю, что поступлю всего правильнее, если опишу с должными характеристиками исключительно те пособия, которые стоят вокруг моего рабочего стола, которые мне служили и служат, и достаточно, вообще, мне известны.

Если даже исключить весьма, конечно, тревожный для меня вопрос о полноте моего списка справочных пособий, о чем я уже с сожалением должен был предупредить, есть еще больной вопрос о системе их расположения, предполагающий наибольшую наглядность, рельефность, поучительность. Сначала я хотел было изложить весь библиографический материал по языкам – от русского к европейским и, наконец, к китайскому, что, конечно, имеет под собой учебное основание и пренебрежению не подлежит. Однако могут быть случаи, при которых это расположение не даст вывода или окажется, вообще, более искусственным, чем это допустимо. С другой стороны, нельзя было бы пренебречь порядком, о котором я уже упоминал и который располагает справочными пособиями по их сюжетам, хотя, опять-таки, и этот порядок предполагает смертельное для научной работы смешение принципов в погоне за формальностью. Поэтому я решил основать свой порядок, с одной стороны, как будто формально, по рубрикам, напоминающим сюжеты, с другой же, по степени их полезности и серьезности, с тем расчетом, чтобы все расположение напоминало фотографическую обработку негатива, который в неумелых руках дает лишь грубые светотени, а во всех последующих улучшенных версиях – детали и, наконец, полное представление о субъекте, каковым в данном случае, и, в отвлечении от невольного образа, является текст-оригинал.

В соответствии с этим положением мне хотелось бы выдержать принцип crescendo от справочника элементарного, дающего только общие, краткие, непритязательные сведения и, в общем, оставляющего текст в состоянии контуров и свето-теней, которые неизвестно кому и что говорят, — к справочнику среднему, сообщающему тексту среднюю понятность, без углубления в научную полноту факта и его точность; и, наконец, — к высшему, который ведет уже прямо к тексту и очень часто (когда, например, текста-оригинала под руками нет) его замещает. Таким образом, хотелось бы выдержать градацию: справочник элементарный, грамотный, научный – на всем протяжении этой части моей книги. Я предполагаю, что это больше всего удастся сделать со словарями языка как с наиболее обильным справочным отделом, но буду стараться сделать то же и в других рубриках. Таким образом, от соединения системы формальной и педагогической, в конце концов, не проиграет ни одна из них, ибо поддержка каждой из них есть некоторая гарантия водворения каждого справочника на свое место, тем более что и прежде всех других намечавшаяся мною схема расположения справочников по языкам (от русского к другим) как будто не чужда этой двойной схеме (как будет показано далее) и едва ли не составит вместе с двумя предшествующими полную триаду, что, с моей точки зрения, гарантирует успех еще больший.

Справочник европейский и справочник китайский

В силу этого принципа прогрессивного изложения надо начать общий обзор синологических справочников не в синологическом порядке, т.е. не с китайцев, а в порядке прогрессирующих качеств с точки зрения, конечно, учебной – именно с европейцев. Действительно, европейцы, имевшие возможность, по крайней мере, воспроизвести все те блестящие справочные пособия, которые они видели у китайцев и по которым старались сами учиться и работать, на самом деле превратили их в наивные детские пересказы и азбучные книжки, да и то с такою медлительностью и рутиной! [31] . Выходит, что люди испортили свое драгоценное наследие, притом так, что до сих пор дело осталось не поправленным (хотя, конечно, легко поправимым), а на самые серьезные вопросы европейский справочник до сих пор дает чаще всего весьма несерьезный ответ, близкий к побасенке и детской благоглупости, продолжающей причудливую и экзотическую «китайщину» далеко за пределы широкой публики, что, конечно, стыдно и жаль.

Тем более стыдно все это и жаль, что, кроме китайцев, европейцы видели и знали и должны были видеть и знать те европейские образцовые справочники, которые были выработаны филологической наукой Запада (в широком смысле этого слова) и могли совершенно, казалось бы, логически служить образцами не только эллинистам, романистам и другим филологам, но и «нам прочим» (как говорят французы) [32] . Ведь если людям, прикосновенным к европейской культуре, все же требуются ее синтезы, кратчайшим выражением которых является справочник и словарь, то китаисту эти синтезы требуются еще в большей степени, нежели романисту, эллинисту, русисту, слависту и т.д. А между тем следует утверждать, что до сих пор ни одно европейское синологическое справочное пособие не стоит на уровне таких, например, европейских «европеологических» филологических и неофилологических пособий, как, например, Jwan von Müller, Walter Otto.

Handbuch der Altertumswissenschaft; Pauly, Wissowa. Real Encyclopäedie der classischen Altertumswissenschaft; Daremberg, Saglio, Pottier. Dictionnaire des antiquités greques et romaines; Lübker. Real Lexicon des classischen Altertums (и русский перевод); Henricus Stephanus. Thesaurus grecae linguae; Thesaurus linguae latinae (издается всеми германскими академиями); Bailly A. Dictionnaire Grèc-Français; F. Passow. Handwörterbuch der Grechischen Sprache; Liddell, Scott.

Griek-English Lexicon; Georges. Lateinisch-Deutsches Handwörterbuch) и т.д. [33] Но не говоря уже о самых раз работанных областях западноевропейской филологической науки, каковыми являются, несомненно, греко-римские древности, даже современные языки Запада, со всей их сложностью и быстрым ростом, имеют для своего изучения пособия, о которых я уже говорил и которые не имеют ни тени отражения в синологической справочной литературе, где дело обстоит в общем едва ли лучше, чем оно обстояло (я говорю только о некитайских пособиях), когда я учился на факультете восточных языков и когда в течение четырех лет (1898–1902) я старательно шел назад от своей гимназической языковой выправки, приучившей меня к тщательно изученным и изданным текстам и словарям, даже столь элементарным, как Вейссман, Шульц, Поспишиль и др., убогим, правда, но и в своем убожестве не имеющим для китайского языка даже сравнения.

Как все это случилось, как можно было, выходя самому из образцовой школы, снизить и для себя и для других свои научные привычки, уровень работы и знаний, — вопрос слишком сложный, чтобы разрабатывать его здесь [34] .

Но факт остается фактом: стоит только сравнить, например, китайско-русские словари с их детским или причудливо-загадочным русским текстом с теми, хотя бы, что я только что назвал, где учащийся даже моего времени (да еще по устаревшим изданиям, например, словари Вейссмана 1882 г. или Шульца 1883 г.) мог найти самую серьезную переходную и переводную формулу, а между тем в этих именно формулах для учащегося кроется секрет к серьезному чтению текста без права превращения перевода в ученическую болтовню, подлежащую раскрашиванию учительским карандашом или красными чернилами. Несомненно, европейский опыт европейской науки обязывает ко многому, и нам нельзя успокоиться до тех пор, пока эта нивелировка не будет произведена и пока наши справочные пособия не перестанут тяготить и мучить китаиста, вместо того чтобы давать ему в руки надежные и наилучшие формулы и обобщения.

Итак, у европейцев дело обстоит не блестяще. Я уже говорил, что они постарались низвести китайские справочники до уровня, опустившегося ниже посредственности. В самом деле, если удивительно, что европейцы, ученики выдающихся европеистов, сумели атрофировать в себе привитые им культурные элементы, то это отнюдь не оттого что будто бы их китайский материал содействовал этому, якобы, невольному снижению. Наоборот, никогда и нигде в Европе, по-видимому, не было ничего подобного колоссальным словарным и энциклопедическим предприятиям Кан-си и Цянь-луна (XVII – XVIII вв.), о которых будет подробная речь далее; да и все прочие китайские справочники, которые старались по крохам копировать европейцы, — образцовые колоссы перед своими переводными вариантами-пигмеями. Следовательно, снижение уровня произошло и за счет Европы, и за счет Китая. Тем более все это примечательно, что в тех случаях, когда за дело справочника брались китайцы, получившие европейское образование, они производили образцовые справочники, равновеликие и европейским, и китайским (как, например, хронологические справочники Чжана – Mathias Tchang и Хуан Бо-лу – P. Hoang, о которых речь ниже), и основывающиеся, в свою очередь, также на длинном ряде первоклассных китайских же работ [35] .

С разрушением китайской классической системы образования и синтетического овладевания искусственно поддерживавшимся, но универсальным иероглифическим языком, колоссальные и сложные справочники, мало кому доступные, в общем, и ранее, теперь стали массовому ученику и вовсе недоступны как по цене, так и по содержанию. Появились справочники и учебники, по необходимости краткие и разъяснительные, которые наводили китайца со средним образованием (а за последнее время и ниже среднего) на кое-какое понимание недоступных иначе текстов. Это движение, несомненно, европейского демократического происхождения и, в частности, навеяно первыми полудетскими европейскими справочниками, научившими китайцев смело говорить о серьезных вещах упрощенным до детского языком.

Однако, заимствуя от европейцев эту их манеру делать доступным широкому читателю и ученику решительно все, китайцы повели дело в двух направлениях. С одной стороны, они постарались облегчить действительно все и для всех, снизив, например, уровень словаря иероглифического языка до понимания 10-11-летнего мальчугана, но, с другой стороны, они взяли от европейцев их лучшие образцы, соединив их при этом с лучшими образцами своей собственной продукции.

Таким образом, сразу, как будет не раз еще в дальнейшем показано, они переросли европейцев, которым, по-моему, теперь нет уже иного выбора, чем следовать китайцам, поскорее освободившись от тянущего вниз рутинного наследия XIX в. или, во всяком случае, предоставив ему лишь роль первично-переводного элементарного осведомителя, быстро замещаемого лучшими. Эти лучшие – пока только китайцы. Даже представить себе вовсе невозможное в условиях нашего времени, а именно, чтобы какая-либо крупная организация или, скажем, само государство заказало и добилось выполнения полного двуязычного справочника, доведенного до эквивалента китайскому, то и это не освободило бы учащегося от справочников китайских, которые ежегодно растут и совершенствуются, а угнаться за ними путем невольной стабилизации производственного процесса (хотя бы и на небольшое время), конечно, нет никакой возможности. Кроме того, между переводным и оригинальным справочниками разница слишком велика, чтобы можно было надеяться на полное замещение одного другим.

Говоря о китайских справочниках, я сознательно на время умолчал о синологических справочниках на японском языке, которые, исходя из европейского плюс собственного японского опыта изучения китайского языка иностранцами, повлияли на современную китайскую гипертрофию справочника, вероятно, более непосредственно, чем даже старательно изучаемые ими европейцы и американцы. Факт, что наилучшими синологическими справочниками для иностранцев являются, несомненно, японские. В согласии с тем, что я говорил в части первой, я должен и здесь подтвердить — лишить себя японских справочников вещь, если и не опасная, то в высшей степени нежелательная и неизвинительная.

Как бы то ни было, но представить дело справочника как исключительную монополию китайцев и японцев, при полном пассивном и подчиненном внимании к ним европейцев, было бы вряд ли справедливо. Как колоссальные китайские словари Кан-си, так и их бледные упрощенные ученические варианты современных издателей страдали и страдают недостатками, о которых существует чуть не целая литература. [36] Ведь, с одной стороны, компиляторам XVIII в. недоступны были только впоследствии появившиеся наилучшие рукописи и первые издания, с другой, торопливость, ненадежная ученость и преувеличенный модернизм новых издателей наделали также немало изъянов в их полезнейшей, в общем, работе, так что критическому глазу, который по самой своей природе международен, все-таки есть за чем присмотреть.

Поэтому европейцам есть еще много дела в сотрудничестве с китайцами на общей синологической ниве. Теперь и те, и другие друг от друга научились разграничивать учебную литературу и продукцию от ученой и могут отлично распределить свои роли в каждой из них: одни пусть действуют от Китая к Европе, а другие — от Европы к Китаю, благо материал один и достоинство его сознается также однообразно. И те и другие должны ввести в справочник наилучшие достижения европейско-китайской синологии с тем, чтобы начинающие китаисты приобретали научную зрелость с первых же шагов, минуя экзотику и вредную, развращающую упрощенность также с самого же начала. Азбучные истины должны быть подняты на высший уровень их формул, и научные достижения превращены в азбучные истины.

Итак, прежде всего, как будто ясно – научное, точное, обязывающее понимание и освещение китайского текста требует строгого к нему отношения, как, впрочем, и ко всякой другой науке, понимая под наукой, вообще, систему истин и понятий, входящую достойным образом и в другие такие же системы, т.е. в другие науки. Следовательно, мне остается в этом параграфе повторить сказанное в части первой, а именно, что при таком отношении (а только оно нормально) к китайскому языку как к выразителю китайского культуро-комплекса все подступы к нему объявляются также как бы комплексом, не подлежащим членению, эклектике, самовольному упразднению, «недоступного», неимеющегося, недоученного, непонятного, так что все справочники являются как бы набором инструментов, к полноте которого стремится каждый высококвалифицированный рабочий.

В частности, пропадают, как я уже выяснил, резоны для деления их по языкам и, наоборот, выплывает вверх принцип деления их только по качеству. Я уже показал, как в греко-римской филологии сотрудничают ученые, пишущие на трех главных европейских языках, конечно, не для удобства знающих один только свой родной язык (особенно Thesaurus’ы). Значит, для овладения каким-нибудь древним классическим текстом надо овладеть, например, предварительно современными «новыми» языками. Следовательно, может быть, и тем более, подходы к китайскому тексту идут также через много-(трех) язычный справочник [37] , и, в частности, учащемуся, владеющему только русским языком, как и его собратьям: языкам народов Советского Союза, и, даже грекам, датчанам, норвежцам, испанцам, итальянцам, финнам, шведам и т.д., всем, кроме владеющих одним из трех главных языков Европы, придется включить в программу своей подготовки (в согласии с тем, что было ему рекомендовано в части первой) быстрое овладение этими языками, но несколько в ином, может быть, порядке, а именно: английским, французским, немецким, в чем он убедится к концу второй части этой книги. Может быть, ему будут импонировать следующие слова китайского профессора Уильяма Хуна, председателя Бэйпинской комиссии по изготовлению указателей к важным китайским текстам: «We have to read foreign languages in order to read Chinese books», т.е. мы должны читать на иностранных языках для того, чтобы читать китайские книги [38] . Такое блестящее понимание международного научного сотрудничества мне кажется окончательно убедительным и обязывающим.

Однако этого мало. Я уже показал (дальше это будет доказано), что читать и старый, и современный китайский текст без китайского справочника значит обрекать себя и своих читателей на весьма убогое и экзотичное понимание вещей, а доказывать несостоятельность подхода к китайскому тексту через китайский же предоставим особого рода демагогам, которых, к сожаленью, нельзя не упомянуть.

В самом деле, теперь, когда двуязычным справочником уже не отгородиться от китайского справочника и тем более от китайского текста, как это бывало в былые, к счастью, уже прошлые дни, и когда, с другой стороны, вверить себя (как я в былые также дни) пассивной выучке у сильных начетчиков, уже невозможно, ибо они постепенно вымирают, да, впрочем, это и незачем, надо дорасти до китайца и китайского текста быстрее, благо средства для этого имеются, хотя бы в тех же справочных пособиях. Китаист теперь начинает лишь с овладения подсобным текстом во всех его видах, справочником и словарем. Те утлые былые дни, когда нам в университете преподавали стереотипную китайскую хрестоматию Васильева (в трех частях) по готовому переводу, с готовыми так называемыми «примечаниями» и с готовыми же выписанными (в качестве тех же самых примечаний) «словами», к общему благополучию, также уже прошли и повторяться не могут. Мы читаем теперь только нужные и важные оригиналы-источники, не ограничивая их хрестоматийными отборами, не должны ограничивать их и подходами к тексту. А так как эти подходы не есть само собою разумеющееся, то с учения о них наши курсы и должны начинаться.

Пользование справочником

Далеко не праздным вопросом, или само собою очевидным делом, является пользование синологическим справочником. Для этого, прежде всего, хотелось бы разрешить сомнения о его праве на авторство: является ли он вещью общедоступного общественного пользования или же это труд автора, такой же, как и все другие книги.

Не знаю, стоит ли задерживаться на этом вопросе, но так или иначе ответить на него следует, главным образом, с точки зрения цитации. Нужно ли, цитируя справочник, обозначать источник своей выписки.

Однообразного ответа на этот вопрос дать, конечно, нельзя, ибо между словарным значением ма – «лошадь» и датой биографического словаря, имеющей для исследователя некоторое значение, разница слишком велика. В силу этого практика цитации выработала уже достаточно хорошо порядок обозначений справочника, оставляя одного в тени, а обозначая другого.

Существует целая градация в показаниях различных справочников, даже внутри одного и того же, [39] и поэтому, отношение к ним варьируется. Кроме того, для разных целей и способы цитации могут быть разными: для перевода, например, в сомнительных случаях (но, конечно, не без критики) придется цитировать и словарь, для установле­ния же даты придется упомянуть только тот справочник, с которым приходится считаться. Само собой разумеется, что длительные выписки должны всегда помечаться, но, повторяю, однообразных предписаний в этом отношении никтоне в силах дать, и я возьму на себя высказаться более подробно и определенно о каждом из справочников в дальнейшем изложении. Это пока все, что касается справочников европейских.

Что до китайского справочника, то вопрос ещеменее ясен, поскольку цитация производится в переводе, и таким образом от нее (если она не приводится тут же) отнимается оригинальный вид. Те времена, когда под формулой «китайцы говорят» приводилось анонимным порядком все, что попадалось, и китайский справочник приравнивался к оригиналу, давно прошли, и, конечно, к китайскому справочнику надо отнестись не иначе, чем к справочнику европейскому.

Надо выяснить, заслуживает ли автор его доверия, какова степень полноты и точности справочника, применим ли он к данному тексту, самостоятелен ли онили он только копирует предшественников — таких же справочников, как он сам, и т.д. Нагромождать одну цитату на другую, как часто делают китайские комментаторы, процесс опасный и для нас неприемлемый, ибо в таком случае надо произвести самую строгую дискриминацию и, прежде всего, проследить цитату на месте, ибо, во-первых, она может быть в справочнике дана полно лишь с точки зрения компилятора справочника, который не может предвидеть для какого текста или случая это его показание пригодно; во-вторых, она может быть неточной (вроде парафразаили перифраза), с сокращениями, вставками и другими изменениями в тексте; наконец, она может быть недостаточна как фраза или пассаж, а требует наибольшего контекста, вплоть до целой главы, и, может быть, всего произведения и т.д. Здесь вопрос становится уж и вовсе сложным, главным образом потому, что часто китайский справочник, датируемый достаточно отдаленно, дает нам выдержку из текста, который нигде не сохранился. Но могут быть еще случаи менее безотрадные, но также нелегкие, когда справочник дает фразы, стих и т.д. в таком виде, что разыскать их по данному признаку или вовсе невозможно, или требует такой затраты времени, на которую для беглой справки никто не пойдет [40] . Подобный тяжелый случай был со мной при исследовании «Китайской поэмы о поэте» в 1916 г., когда для установления ответст­венного перевода я должен был прибегать к контекстам данного слова и выражения, указанных в справочнике так, что разыскать их на месте я не был в состоянии, тем более что подавляющего большинства цитируемых авторов и сочинений в наших библиотеках и в моих коллекциях вовсе не было.

Из-за этого могли произойти различные недоумения, к счастью, по-видимому, лишь частичного характера, что объясняется исключительно высокими достоинствами использованного справочника («Пэйвэнь юньфу») [41] . То же самое нужно, вероятно, сказать и о пользовании китайским комментатором при исследуемом тексте, которого, как я уже предложил, надо бы также включить в справочные пособия. Рекомендую пока применить к нему ту же дискриминацию, что и к другим справочникам, предоставляя ему роль некоторой ориентировки в деталях к тексту, более или менее важной.

Но в чисто популярных переводах можно, пожалуй, ограничиться (частично) изложением того же объяснительного материала, который дается малосведущему китайскому читателю [42] , и здесь вопрос только в выборе хорошего издания.

Вообще, вопрос обращения со справочником есть вопрос научного такта. Для тех, кто не идет далее трансформации китайского материала в материал же лишь на русском языке, т.е. для переводчика простого, огульного, справочник есть такой же текст для перевода, как и всякий другой; для тех же, кто работает вместе с китайцем, но не исключительно за его счет, такой порядок немыслим.

Много градаций есть также между этими крайностями. Так, ничего общего нет между пользованием справочником у китаистов, вроде профессоров Пеллио, Масперо, Карлгрена [43] и у многих других, для которых данные ученического по существу словаря «Цы юань» (о нем — речь на своем месте) часто представляют nec plus ultra при полной беспомощности библиографической и прочей осведомленности [44] , а также некритических выдержках откуда попало.

Здесь вопрос о фонде основной начитанности, трактованный мною в части первой, выплывает на поверхность очень определенно, ибо нормальное пользование справочником не должно выходить за пределы лиц, достаточно подготовленных к научному исследованию и миновать тех любителей кратчайших расстояний между точками, что цитатой из справочника умеют маскировать свое невежество. Чтение рецензий профессора Пеллио, не имеющих по критической зоркости себе равных в синологической литературе, может иллюстрировать наилучшим образом эти мои строки, кажущиеся суммарными.

Впрочем, к той же печальной по существу, но никогда не убывающей категорией писателей о Китае следует отнести также тех из них, что пренебрегают даже справочником, в расчете на полный кредит себе как автору, которому де все ясно и без оговорок, и предпочитающих самонадеянное решение вопросов сложным подходом к делу [45] вообще. Повторяю, дело пользования справочником есть дело научного такта. Если надо считать для нас неприемлемой переоценку справочника, из которого мы извлекаем слишком многое и в который мы слишком верим, то и недооценка справочника есть все то же нарушение научного масштаба. Так, мое поколение китаистов, учившихся у старых начетчиков, покорялось их обаянию слишком слепо и обнаруживало лишь потом, что хороший справочник легко оставит за бортом любого сяньшэна, от которого можно было бы в более короткий срок получить только необходимые учебно-переходные формулы.

Однако из этих двух недостатков я все же предпочел бы преувеличение роли справочника, ибо вся моя жизнь есть для меня самого свидетельство той огромной роли, которую играет в работе китаиста справочник. У меня сохранились мои студенческие переводы и работы, из которых ясно видно теперь, что отсутствие в моих руках появившихся лишь впоследствии справочников было виной неполных и неверных переводов, толкований, положений, принявших печатный вид иногда слишком рано. В предложенной мною к изданию «Экспериментальной грамматике китайского языка» я подверг анализу и, так сказать, диагнозу эти свои ошибки, а равно и ошибки других лиц, засвидетельствованные в критической литературе синологов: недооценка роли справочника вместе с неумением обращаться с ним оказывается положительно роковой (работа эта не опубликована – ред.).

Обработка справочника [46]

Располагая справочники по степени трудности их преодоления — процесс для начинающего китаиста только естественный, — мы невольно ставим на последнее по по­рядку (не по качеству) место справочник китайский, ибо естественно, что для освоения его требуется несравненно больше времени, нежели для освоения справочников некитайских, и выходит чаще всего, что пользование наилучшим справочником как раз от начинающих-то, т.е. от более всего в хорошем качестве и авторитете нуждающихся, и отходит. Ясно, что ВУЗ, в котором сосредоточено препо­давание китайского языка, не может оставить этого пе­чального обстоятельства без внимания и должен, казалось бы, принять все меры к тому, чтобы эти справочники были немедленно переведены (тотчас по выходу в свет) и в усвоенном виде учащемуся поданы. Как известно, этого не делается, единственно, чего можно от времени до времени добиться и то при постоянных нареканиях [47] , это включения в общую программу по языку курсов китайского справочного пособия [48] , что, конечно, не могло не принести должных результатов. Однако еще больше пользы было бы от перевода таких справочников, текст которых становится доступным лишь небольшому числу китаистов, и то по истечении значительного количества времени, как, например, перевод теоретической, критической, истори­ческой библиографии «Сыку цюаньшу цзунму», о которой будет речь впереди. Этими маневрами можно было бы, в са­мом деле, достичь постоянно грамотной справки и избежать досадных непониманий и извращений, которые столь часто превращают ученое сочинение в ученическое упражнение.

Однако если эти насущные положения остаются пока pia desideria, можно обратиться к маневрам обработки справочника, реализуемым более легко. К ним должны относиться, прежде всего, реформы каждого справочника, нужные для более уверенного пользования им. Эти реформы могут быть даже чисто техническими и доступными самому же начинающему: все дело только во времени или, если его нет, то в оплате немного труда специалиста [49] . Но, во всяком случае, — и стоит ли об этом даже напоминать — прежде чем пользоваться справочником, нужно отметить в нем все те погрешности, которые были отмечены в соответствующей критической литературе, а равно и в приложенных таблицах addenda et corrigenda [50] . Всем известно, далеко не у всякого китаиста хватает прилежания и аккурат­ности сделать это, и, таким образом, труд, пошедший на обнаружения неправильности, часто труд напрасный, ошибка распространяется все дальше и дальше, повторяется все чаще и чаще (при неоднократных, например, обращениях к словарю).

Далее, есть целый ряд реформ, требующих не только одной слепой техники, но могущих превратить суммарный и малоудобный для пользования указатель-справочник в исключительно полезную вещь [51] . Однако ед­ва ли не главной работой над справочником надо всегда считать неуклонную и постоянную работу над подчинением справочному порядку всех своих материалов, как коллек­ционных, так и книжных и рукописных, т.е. над рабочим каталогом, дающим возможность в любой момент отыскать все, что имеется налицо по данному вопросу как в смысле материала (книжного, вещественного), так и в смысле сделанных уже набросков и т.п. У каждого ученого могут быть весьма различные к этому способы (у иных даже вовсе нет каталога своей библиотеки, и он замещен простым расположением на полках самих книг), так что давать здесь подробные к этому советы излишни, да их даже было бы трудно систематически изложить. Но лично я предпочитаю, кратко говоря, соединение в одном рабочем каталоге ре­шительно всего, что к работе относится и может относиться (т.е. и книг, и коллекций, и рукописей, и всяких заметок), применив к ним не одну систему, которая всегда и в той же мере как гибельна, так и полезна, а две или три сразу, которые, находясь друг возле друга, могут парализовать вредную недостаточность системы монопольной.

Конечно, жаль, что все такие рабочие каталоги, бу­дучи делом интимным, в свет не появляются, а со смертью хозяина как-то досадно исчезают, не принося той колоссальной пользы, которая могла бы из них быть извлечена уче­никами и продолжателями, и даже теми из них, что строят свою славу и свое будущее на унижении и уничтожении предшественника, ибо наука стоит выше человеческих отношений. Так лично мне в свое время был продемонстрирован подобный рабочий указатель-каталог моего покойного учителя академика Шаванна (Chavannes), в котором каталог книг библиотеки был доведен едва ли не до глав и даже до параграфов, и я воочию убедился, что подобный каталог может избавить любого китаиста-историка от многих поисков, не говоря уже о прямом подсказе и даже открытии. Я совершенно убежден также в том, что неиспользование подобных научных богатств, сдаваемых обычно в могилу архива, вместо того, чтобы процвести в руках научного наследника, сильно тормозит движение науки, особенно если принять, что настоящий ученый работает для будущего, гораздо больше для будущего, чем для настоящего, которое весьма часто является лишь наброском к большой книге будущего, линией объемлемой, а не объемлющей, да и бывали ли слу­чаи, чтобы ученый перед смертью завершил свои программы [52] .

Далее, хорошо работает только тот китаист, у которого помимо порядка в рабочем каталоге, есть еще и порядок в своем рабочем словаре, т.е. в таком словоуказателе, который оценивал бы каждое слово изучаемого им текста вполне конкретно, например по контексту, должным образом разработанному, по материалам этим словом называемым и т.д. [53] . Еще лучше было бы сделать для себя словарь тех слов и терминов, которые разработаны и приняты наукой к настоящей дате с тем чтобы не блуждать в поисках нуж­ного слова по всем каталогам, книгам, библиотекам, городам, а иметь их у себя в указателе вполне точно обозначенными. Конечно, такой труд под силу лишь тем, кто располагает некоторым количеством секретарей, другим же, этот единственно надежный для охвата всего научного материала путь, увы, заказан [54] и заказан единствен­но потому, что, следуя академической и университетской рутине, понятие лаборатории, этимологически отнюдь не приспособленное исключительно к физико-химическим и дру­гим подобным научным операциям, ассоциировано слишком конкретно и односторонне. В самом деле, неужели в насто­ящее время можно предположить, что лабораторная обработка научной темы может касаться только одних наук, а не других? И как можно одному работать над большой темой без помощи сотрудников и, вообще, вне коллектива.

В 1929 г. мною был разработан проект синологи­ческих лабораторий, заключающий в себе много разных пунктов, касающихся организации вокруг синологических проблем, необходимых для них предварительных работ [55] . Проект этот не получил осуществления и, если дело будет продолжаться так же, если каждый из нас будет навеки осужден делать всю техническую и научно-техническую ра­боту исключительно своими единичными усилиями, то ни одной большой работы никому из нас не выполнить и придется браться за проблемы, не основанные на всесторонней сложности сюжета, отступая перед всякими иными как невозможными и неисполнимыми [56] .

Между прочим, мне известно, что начало этим своеобразным лабораториям уже положено в Германии (например, в Лейпциге). Однако еще более чем музеи, эти лаборатории не исключают друг друга своим существованием до тех, по крайней мере, пор, пока их словари, указатели и т.д. не будут изданы. Об осуществлении этих лабораторий в Китае будет речь особая в отделе словарей (в частности, о «Синологической серии индексов» — иньдэ).

Источник: www.synologia.ru

13 видов социальных пособий в России: размеры и условия выплаты

Виды социальных пособий в РФ, устанавливаемые в твердой сумме (руб.):

• при рождении ребенка – 20 472,77;
• на погребение – 6964,68;
• материнский капитал за первенца – 524 527,90, за двоих и более – 693 144,10;
• по безработице – от 1500 до 12 792 в месяц;
• почетному донору – 15 713,84.

Остальные привязаны к экономическим показателям и рассчитываются по формулам.

Имеется широкий перечень социальных выплат в России, они представляют собой государственную поддержку граждан, оказавшихся в стесненных обстоятельствах или по той или иной причине не могущих себя обеспечить в настоящий момент. Суммы зависят от назначения платежей и определяются федеральными и региональными законами. Разберемся, что такое социальные пособия и какие они бывают, кому положены выплаты в 2022 году и какие суммы тратит на это государство.

Кто имеет право на получение помощи

Чтобы ответить на этот вопрос, надо уточнить, что входит в социальные пособия и какими они бывают. Укрупненно делятся на:

• федеральные, правила выплат которых содержатся в федеральном законодательстве;
• региональные — установленные местными властями в определенном регионе.

Составить полный перечень того, что относится к соцвыплатам в России, не представляется возможным. Региональные значения существенно отличаются, поэтому укажем только основные виды единовременных и ежемесячных пособий в 2022 году.

В законодательной норме размеры пособий с 01.01.2022, в том числе детских, обозначаются точной цифрой или в виде формулы расчета льготы.

Ниже представлена таблица с перечнем, что относится к социальным пособиям, по ней видно, что часть из них привязана к МРОТ и прожиточному минимуму. Первый с 01.01.2022 составляет 13 890 руб., что на 1098 руб. больше, чем в прошлом году. Второй устанавливается в каждом регионе индивидуально.

В 2022 г. при расчетах необходимо исходить из таких показателей (полученных исходя из МРОТ и предельного размера страховых выплат, утверждаемого ежегодно):

• минимальный размер дневного заработка — 456,66 руб.;
• максимальный размер дневного заработка — 2572,60 руб.

Региональные власти вправе корректировать величину федеральных платежей в сторону увеличения или выплачивать дополнительные дотации из местного бюджета.

Величина выплат регулируется и на общегосударственном уровне: федеральные выплаты периодически увеличиваются — производится так называемая индексация. Постановлением Правительства РФ № 57 от 27.01.2022 на 2022 год установлен коэффициент индексации 1,084. Это значит, что прибавка составит 8,4%.

Новое в законодательстве 2022

За последние несколько лет (включая почти 24 месяца пандемии) в этой сфере много изменений случилось. Изменился список социальных выплат в России семьям с детьми. Одни отменены, но на смену им пришли другие.

Президент РФ в своем послании Федеральному собранию 2019 г. анонсировал новые соцвыплаты гражданам России, а точнее семьям с детьми от 3 до 7 лет, среднедушевой доход в которых меньше прожиточного минимума в регионе. В 2022 году им будут платить дотацию на ребенка в размере от 50 до 100% прожиточного минимума — в зависимости от среднедушевого дохода в семье.

Единовременное пособие при постановке на учет в ранние сроки беременности с 01.07.2021 отменено. Вместо него введено новое, ежемесячное пособие малоимущим женщинам, вставшим на учет по беременности до 12 недель. Оно составляет 50% от регионального прожиточного минимума.

Отменено и пособие на ребенка до 3 лет (оно составляло 50 руб.). Зато с 01.07.2021 введена новая выплата — на ребенка от 8 до 17 лет. Ее получают только одинокие родители и только в случае, если среднедушевой доход семьи не превышает величину прожиточного минимума на душу населения в регионе. Вот наглядные примеры социальных пособий, размер которых привязан к другому экономическому показателю.

Изменены правила выплаты материнского капитала. В 2022 году его сумма за первого ребенка составляет 524 527,90 руб., а при рождении второго доплачивают до 693 144,10 руб. Индексировать его будут ежегодно 1 февраля исходя из реальной инфляции и роста цен.

Размеры и суммы выплат

Представляем таблицу социальных выплат, актуальных в 2022 году:

Вид, страховой случай

Размер в 2022 году (в руб.)

Выплачиваемые ФСС пособия в России

Временная нетрудоспособность, в том числе вызванная производственной травмой

60–100%, в зависимости от трудового стажа.

• 8 лет стажа и более — 2572,60 в день;
• 5–8 л. стажа — 2058,08;
• 5 л. стажа и менее — 1543,56.

Беременность и роды

(минимальная сумма ниже, если беременная работала не на полную ставку)

Если отпуск начался в 2022.

Минимум в общих случаях — 63 932,40.

• 360 164 (140 оплачиваемых дней);
• 401 325,60 (при осложненной беременности, 156 оплачиваемых дней);
• 499 084,40 (при многоплодной беременности, 194 оплачиваемых дня).

Если отпуск начался в 2021.

Минимум в общих случаях — 58 878,40.

• 340 795,80 (140 оплачиваемых дней);
• 379 743 (при осложненной беременности, 156 оплачиваемых дней);
• 472 244,50 (при многоплодной беременности, 194 оплачиваемых дня).

Рождение (усыновление) ребенка

Единовременная выплата 20 472,77 действует с 01.02.2021.

Уход за ребенком до 1,5 г.

Для лиц, подлежащих обязательному страхованию, установлен размер 40% от среднего заработка.

Максимум — 31 282,82 в месяц.

Лица, не подлежащие обязательному страхованию: минимум — 7082,85 на каждого ребенка в месяц, вне зависимости от их количества в семье — с 01.02.2021.

(цифра отличается в разных регионах — уточняйте информацию в территориальном отделении ФСС)

Единовременная выплата — 6964,68 с 01.02.2021.

По уходу за больным ребенком

Оплата больничного зависит от возраста ребенка:

• до 7 лет оплачивается весь период заболевания;
• от 7 до 15 — до 15 дней;
• старше 15 — до 3 дней.

Первые 10 дней размер выплаты зависит от стажа, затем 50%.

Федеральные виды социальных пособий в РФ

524 527,90 — за первого ребенка, при рождении второго доплатят до 693 144,10 руб.

По безработице, в месяц

От 1500 до 12 792.

От 1500 до 12 792.

Выплата почетному донору РФ (ежегодно)

Учитывается региональный коэффициент.

Эксперты КонсультантПлюс разобрали, кто имеет право на получение социальной выплаты. Используйте эти инструкции бесплатно.

Сроки индексации

Мы рассмотрели различные виды помощи от государства. Размеры выплат меняются в разное время года. В России есть 3 основных даты индексации:

• 1 января индексируются больничные пособия (в том числе по беременности и родам), донорам, по безработице и некоторые другие;
• 1 февраля индексируются государственные выплаты на детей, инвалидов, ветеранов, на погребение;
• 1 апреля обычно повышают пенсии.

Для получения актуальных сведений о преференциях и льготах надо следить за изменениями в законодательстве, решениями правительства и поправками, вносимыми в федеральные и региональные законы. За разъяснениями обратитесь к специалистам Фонда социального страхования или иных государственных органов, ответственных за предоставление соцпомощи: они подробно расскажут, какое пособие в России выплачивается той или иной категории граждан.

Минимальный размер дневного заработка рассчитывается исходя из размера МРОТ. На 2020 он установлен Приказом Минтруда России от 09.08.2019 N 561н Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в целом по Российской Федерации за II квартал 2019 года. Формула расчета 12 130 * 24 / 730При определении максимального размера дневного заработка используются показатели предельной величины базы для исчисления страховых взносов, устанавливаемые ежегодно правительством.См. ст. 14 Федерального закона от 29.12.2006 N 255-ФЗ https://ppt.ru/docs/fz/255-fz-83311/st-14

Конечно, в рамках одной статьи невозможно абсолютно полностью рассказать, какие социальные выплаты можно получить от государства в 2022 году, — их слишком много. Хоть мы и поругиваем иногда вышестоящих, но признаемся честно: социальную сферу пытаются улучшать уже много лет. Иногда это приводит к прекрасным результатам, возьмите хотя бы материнский капитал.

Источник: ppt.ru

Универсальное пособие. Какие семьи окажутся в плюсе, а какие в минусе

С 1 января вместо шести действующих сейчас пособий семьям с детьми появится одно универсальное.

Соответствующий проект закона на днях Минтруд РФ внёс в Госдуму. Aif.ru разбирался, для каких семей ничего принципиально не изменится, какие окажутся в выигрыше, а какие финансово проиграют.

Какие пособия есть сейчас?

1. Ежемесячное пособие на первого ребёнка до 3 лет — 100% регионального прожиточного минимума (ПМ) ребёнка (13 501 руб.), доход в семье — до 2 ПМ на человека (27 838 руб.).

2. Ежемесячное на ребёнка до 3 лет на третьего ребенка — 100% регионального прожиточного минимума (ПМ) ребёнка (13 501 руб.), доход в семье — до 2 ПМ на человека (27 838 руб.), выплачивается в 78 регионах

3. Ежемесячное на ребенка 3-7 лет — 50, 75 или 100% ПМ ребёнка (6750 руб., 10 125 руб. или 13 501 руб.), доход — до 1 ПМ на человека (13 919 руб.)

4. Ежемесячное на ребенка 8-17 лет — условия, как и для ребенка 3-7 лет

5. По уходу за ребенком до 1,5 лет, не застрахованным в Фонде соцстраха, то есть не работающим — 7677,81 руб. в месяц (плюс районный коэффициент), без учёта доходов в семье

6. Ежемесячное пособие беременной, вставшей на учет в ранние сроки — 50% ПМ трудоспособного населения (7586 руб.), доход — до 1 ПМ на человека (13 919 руб.)

Что изменится с 1 января 2023-го?

Вместо вышеперечисленных и ныне действующих пособий появится одно — универсальное пособие для бедных семей. Его будут платить беременным женщинам и бедным семьям с детьми до 17 лет (на каждого ребёнка), в которых доход на одного члена семьи не больше 1 прожиточного минимума (ПМ) на душу населения в регионе. В среднем это около 14 тыс. руб. То есть доход на троих (к примеру, мама и двое детей) не должен быть больше 42 тыс., а четверых (мама, папа и двое детей) — 56 тыс. При этом родители должны официально работать (за редкими исключениями) и соответствовать другим критериям нуждаемости — не иметь больше одной машины, квартиры и др.

Размер пособия стартует от 50% детского ПМ. В среднем по стране это 6,7 тыс. руб. Если семья получает эти деньги, а её доход по-прежнему меньше ПМ на душу населения, значит, ей платят 75% детского ПМ — чуть больше 10 тыс. Если и с такой выплатой доход ниже ПМ, тогда платят 100% ПМ — 13,5 тыс. руб.

Меняется и так называемый расчетный период для назначения пособий. Сейчас при оформлении пособий на детей до 3 лет рассматривается доход семьи за год, который берется за полгода до обращения за пособием. В новой модели будет использоваться год за месяц до обращения за пособием. При изменении достатка родители смогут более оперативно получить помощь.

Как сообщили в Минтруде РФ, заявление на оформление универсального пособия можно будет подать с 1 января 2023 г. Всех детей в семье в возрасте до 17 лет можно будет указать в одном заявлении и оформить одним заявлением выплату сразу на каждого ребенка.

Кто выиграет?

Для семей, которые получают пособия на детей 3-7 и 8-17 лет, ничего особо не изменится — условия назначения выплат для них остаются такими же, как были.

«Некоторые беременные женщины, вставшие на учёт на ранних стадиях, при введении универсального пособия выиграют, — считает директор Института социальной политики НИУ ВШЭ Лилия Овчарова. — Сейчас размер выплаты для беременных 50% ПМ, а будет 50, 75 или 100% ПМ».

В выигрыше окажутся и некоторые семьи с малышами до 3 лет. Дело в том, что сегодня выплату из федерального бюджета на детей такого возраста во всех регионах страны можно получить только на первого малыша. На вторых она платится из маткапитала, а на третьих их последующих выплата есть в 78 регионах страны. С введением универсального пособия деньги на ребёнка можно будет получить всем нуждающимся семьям с детьми до 3 лет вне зависимости от их очередности — на первого, второго, третьего и т.д.

А кто проиграет?

«А вот семьи с первыми детьми до 3 лет финансово проиграют, — говорит доцент кафедры „Развитие человеческого капитала“ РЭУ им. Г. В. Плеханова Людмила Иванова-Швец. — Во-первых, уменьшится размер самого пособия — сейчас он 100% ПМ, а будет 50, 75 или 100%.

Во-вторых, значительно меньше семей смогут его получить, поскольку порог нуждаемости сокращается в 2 раза — с двух прожиточных минимумов до одного. При этом в проекте закона есть сохранная норма — родители, чьи дети родились в 2022-м, смогут получать выплату по старым правилам. Но семьи, в которых ребёнок появится на свет в 2023-м, будут получать пособие уже по-новому и окажутся в ущемлённом положении. Универсальное пособие дадут только самым бедным семьям«.

Впрочем, для первенцев в следующем году появится другая новация — если раньше выплату из маткапитала наличными на любые нужды получали родители только на второго ребёнка, то теперь её можно будет оформить и на первого малыша. «Для семей с доходом ниже двух прожиточных минимумов вводится возможность оформить дополнительную выплату из материнского капитала на детей до 3 лет вне зависимости от очередности рождения ребенка без комплексной оценки нуждаемости, — сообщил глава Минтруда РФ Антон Котяков. — При этом семьи смогут получать одновременно две выплаты — и из бюджета, и из средств материнского капитала. В таком случае размер ежемесячной поддержки на ребенка составит в среднем по стране 28 тыс. руб.».

При появлении универсального пособия в проигрыше окажется ещё одна категория родителей — не работавшие мамы, которые сейчас получают пособие по уходу за ребёнком до 1,5 лет из бюджета (работающие получают его из Фонда соцстраха в размере 40% от зарплаты). Сейчас они имеют 7,6 тыс. в месяц, и выплата даётся всем независимо от нуждаемости. Теперь её дадут только самым бедным.

Источник: aif.ru