Эстетика (греч. αισθητικός — чувствующий, чувственный, от αίσθημα — чувство, чувственное восприятие) — 1) наука о становлении и развитии человеческой чувственности. Основным предметом изучения является эстетическое знание и его действительность, его законы и нормы, его формы и типы (наряду с прекрасным — возвышенное, грациозное, трагическое, комическое, характерное, идиллическое и т.д.), его отношение к природе и искусству, его происхождение и роль в художественном творчестве и наслаждении; 2) философское учение о сущности и формах прекрасного в художественном творчестве, в природе и в жизни, об искусстве как особом виде общественной идеологии.
Эстетика техническая изучает социально-культурные, технические и эстетические проблемы формирования гармоничной предметной среды, создаваемой средствами промышленного производства для обеспечения наилучших условий труда, быта и отдыха людей. Составляя теоретическую основу дизайна, техническая эстетика изучает его общественную природу и закономерности развития, принципы и методы художественного конструирования, проблемы профессионального творчества художника-конструктора (дизайнера).
🔥мощнейшая выгода и красота #отделка #ремонт #строительство
Архитектура имеет дело прежде всего с материальным производством и ее специфика состоит в том, что материальный мир, созданный по ее законам, служит источником эстетического. В архитектуре воедино сливаются материальное и духовное, а это значит, что объекты архитектуры не есть только произведения искусства или чисто технические продукты. К ним, как и к произведениям художественного творчества, применимы категории красоты и художественности, хотя они остаются сооружениями, созданными по законам технической целесообразности.
РОЛЬ ЭСТЕТИКИ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ
Формируя предметный мир для удовлетворения своих утилитарных потребностей, человек одновременно удовлетворяет и свои потребности в творчестве, и свои эстетические потребности. Оперируя в процессе создания предметной среды веществом, пространством, массой, т.е. чувственно воспринимаемыми свойствами объективного мира, человек одновременно формирует эстетическую реальность независимо от того, ставит ли он перед собой такую задачу или даже не осознает ее.
1. Красота предметной формы как способность доставлять человеку эстетическое наслаждение является непременной составляющей ее функционального (предметного) содержания.
В своем взаимодействии с предметным миром и каждым предметом в отдельности человек не только выполняет какие-то конкретные действия, но и проявляет себя в своей родовой человеческой сущности. И подлинно человеческое взаимодействие с предметной формой происходит тогда, когда это взаимодействие доставляет ему эстетическое наслаждение.
Необходимо включение в утилитарные качества предмета способность вызывать у человека чувство эстетического удовольствия.
2. Красота предметной формы как результат ее функционального совершенства.
Естественные формы материального мира обладают для человека эстетической ценностью, хотя природа не ставила перед собой задачи удовлетворять эстетические потребности человека, не привносила в свои формы никаких элементов или свойств, рассчитанных на чувственное восприятие их человеком. Высокая степень целесообразности (совершенства) природных форм, единство содержания и формы, целостность природных форм сами по себе становятся источником эстетических переживаний и эстетического наслаждения.
Станислав Дробышевский: «Эволюция красоты»
3. Красота предметной формы как критерий ее функционального совершенства.
Этому аспекту соотношения эстетики и функции обычно не уделяется должного внимания. На первый взгляд проверка объективного субъективным, точности расчета приблизительностью чувства, материальных (физических) свойств вещи идеальным (мысленным) отношением к ней человека представляется странной. Но человеческие чувства – одно из наиболее сложных проявлений его сущности.
Кроме того, субъективная эстетическая оценка опирается на объективный социально-исторический опыт всего человечества, представителем которой является каждый отдельный человек. Если прибор, станок, предмет домашнего обихода не могут быть воплощены в гармоничную форму (имеется в виду невозможность, связанная не со знаниями или талантом того или иного отдельного человека, а объективная на современном уровне развития человечества), значит сомнительно его функциональное совершенство. Как утверждал генеральный авиаконструктор О.Антонов, «Красивое сооружение, как правило, — хорошее сооружение, а некрасивое или плохо работает или просто никуда не годится». Если жилой или промышленный район не представляют собой полноценного ансамбля, значит недостаточно целесообразна организация самой жизни человека.
Эстетическая оценка конструируемого предмета (пространства), производимая в ходе самого функционального проектирования и конструирования, контролирует на каждом этапе правильность принятого решения и служит надежной гарантией высокого уровня функционального совершенства конечного результата. Красота становится своеобразным инструментом технического и технологического творчества. Вместе с тем, включение эстетического критерия в проектирование позволяет рассматривать предмет деятельности не только с точки зрения узко утилитарного интереса, но и в широком социальном и культурно-историческом контексте, соотносить этот предмет как целостность с другими предметами, т.е. рассматривать его как социокультурную ценность. Эстетическая оценка поэтому всегда целостный по своей природе критерий совершенства того или иного произведения (предмета).
Красота искусственно создаваемых предметных форм материального мира, красота архитектурной формы – неотъемлемая часть функционального содержания, результат и критерий его совершенства.
Утвердившаяся в современной теории архитектуры классическая триада Витрувия «прочность, польза, красота» механически ставит в один ряд и суммирует не только свойства и отношения, но и понятия разного уровня, которые в принципе не могу суммироваться.
В любой предметной форме каждое свойство или отношение должно расцениваться с точки зрения свойства или отношения более высокого уровня. Поэтому конструкция здания (прочность его) должны рассматриваться не наравне с красотой, а с точки зрения его эстетики, т.е. красота здания есть более высокий уровень его иерархической организации, чем полезность.
Иными словами, красота предметной формы в конечном итоге есть основная цель ее создания и бытия. Речь идет не о том, что вещи создаются ради эстетического наслаждения. Наоборот, они создаются ради удовлетворения внеэстетических материальных и духовных потребностей. Однако подлинно человеческим потребление предмета становится тогда, когда можно сказать, что «потребность и пользование вещью утратили свою эгоистическую природу, а природа утратила свою голую полезность, так как польза стала человеческой пользой». Речь о том, что в эстетическом потреблении проверяется и утверждается степень совершенства предметного мира, его целесообразность и человечность.
Красота – это одновременно и средство, и результат создания таких форм предметного мира, которые делают саму жизнедеятельность человека во всех ее проявлениях источником духовного обогащения и эмоционального наслаждения.
эстетическое (художественное) в лучших произведениях архитектуры неразрывно связано с развитием и совершенствованием утилитарного (технического).
Эстетическое отношение проявляется не только в искусстве, но и во всякой деятельности, связанной с творческим трудом, с восприятием и оценкой его результатов. И если предмет инженерного творчества начинает рассматриваться в целом, т.е. одновременно как средство архитектуры и как продукт общечеловеческой культуры, эстетическое отношение к нему становится не только возможным, но и необходимым.
И хотя красота не всегда следствие рационального, в архитектуре она не существует без материальной основы. Зависимость красоты от функциональной целесообразности и экономической эффективности безусловна. И вместе с тем, подлинная красота окружающего предметного мира рождается лишь при соответствии всего многообразия его форм мироощущению человека, его общественным идеалам, исторически развивающемуся пониманию красоты. Ибо прекрасно то, в чем мы видим жизнь, сообразную с нашими понятиями о ней. «Объективное существование прекрасного и возвышенного в действительности примиряется с субъективными воззрениями человека» (Чернышевский Н.Г.)
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
Советский энциклопедический словарь [Текст] / Гл. ред. А.М. Прохоров. – 4 изд. – М.: Советская энциклопедия, 1989. – 1632с.
Мардер, А. П. Эстетика архитектуры: Теоретические проблемы архитектурного творчества [Текст] / А. П. Мардер — М.: Стройиздат, 1988. – 216с.
Беккер, А.Ю. Современная городская среда и архитектурное наследие: Эстетический аспект [Текст] / ЦНИИ теории и истории архитектуры – М.: Стройиздат, 1986. – 204с.
Никонов, Н.Н. Введение в специальность. Восемь лекций о профессии [Текст] / Н.Н. Никонов – М.: Издательство Ассоциации строительных вузов, 2005. – 272с.
Источник: www.0gn.ru
Что такое красивая архитектура
Культура каждого народа диктовала ему свое видение архитектуры. С ранних времен мы наделяли сооружения сакральным смыслом. Европейская архитектура брала свое начало в Византии и Риме. Красиво, означило быть выполненным в соответствии с традицией, ордером. На протяжении многих веков почти ничего не менялось. Одной хорошей книги об архитектуре хватало на 200-300 лет.
Вопросы о красоте сводились к вопросу о соответствии канонам.
Мало кто из архитекторов классицистов стремился к оригинальности. Среди них царило почти полное единодушие о том, как должен быть устроены все элементы фасада и внутренняя планировка здания.
Андреа Палладио, Вилла Ротонда, Веченца Рождество, ~1400. Часослов из Парижского манускрипта.
Библиотека Хантингтона в Беркли.
Дизайн небольших жилищ простых людей был обусловлен рядом причин. Строительные материалы и климат ограничивали способы возведения стен, крыш и украшения фасада. Доставка материалов из других регионов была крайне дорогой затеей. Приходилось использовать то, что было под рукой.
Кроме того, тогда не было доступных книг с картинками. Люди не так часто путешествовали сами, чтобы увидеть непривычную для себя архитектуру. Вот почему во многих ранних североевропейских книгах сооружение в котором родился Христос изображается как скандинавское шале.
Сбитые ориентиры
Дальше появились книги, дороги и ученые путешественники. После множества экспедиций письменные архитектурные руководства заморских стран собирались под одной крышей. Известно, что в Россию не раз приглашались иностранные зодчие. Предлагалось строить в итальянской, французской или скажем индийской манере. Эксперименты и эклектика размыли понятие нормы и канона.
Что теперь считалось красивым и правильным? Ведь построить можно было что угодно.
Постник Яковлев и Барма, Собор Покрова Пресвятой Богородицы, Москва
Мнение инженеров
И тут на сцену вышли представители новой профессии — инженеры. Пришла промышленная революция. Городу нужны были ангары, вокзалы, мосты, заводы. Все это стало возможно построить благодаря стали и бетону. Новая эстетика провозгласила — красиво то, что функционально.
Мост элегантен, если нас поражает легкость, с которой тонкая и невесомая на вид конструкция может поддерживать огромное количество автомобилей.
Людвиг Мис ван дер Роэ, Вилла Тугендгат, Чехия Адольф Лоос закончивший Высшую техническую школу в Дрездене в 1905 пишет книгу “Орнамент и преступление”.
Однако вскоре манифест функциональности стал обнаруживать свою излишнюю категоричность, переходящую в запрет на обсуждение красоты архитектуры. Инженеры захватили власть. Здание считалось удачным если каждый его элемент выполнял функциональную роль, и неудачным если оно было украшено узором.
Что еще более важно, архитекторы модернисты остались такими же романтиками как и их предшественники. Создаваемая ими архитектура также пыталась не только укрыть человека от солнца или дождя, но вызвать определенное настроение. Это были декорации к пропагандируемой идеальной жизни будущего.
Эстетический образ модернизма был так важен для архитекторов, что они не раз предавали даже свои собственные идеалы практичности. Вилла Савой была дорогой строительной прихотью и строилась вручную. Стены и крыша должны были создавать особенные чувства превосходства и непохожести, точно так же, как инкрустированные драгоценными камнями нефы католической церкви времен Контрреформации. По меркам модернизма плоская крыша была таким же обманом, как и постройки в стиле классицизма.
Переписка между хозяйкой модернистской
виллы и архитектором
Мадам Савой
1936 год
В холле капает с потолка, над пандусом капает с потолка, а стена гаража полностью пропитана водой. Более того у меня в ванной тоже по-прежнему капает с потолка, и в плохую погоду ее заливает, потому что вода хлещет через световой люк.
Ле Корбюзье
Все будет незамедлительно исправлено. Вспомните, какой восторг вызвала плоская крыша у архитектурных критиков всего мира. Вам стоило бы поставить в холле первого этажа столик, положить на него альбом и попросить всякого гостя записывать там свое имя и адрес. Вот увидите сколько ценных автографов вы соберете.
Мадам Савой
1937 год
После многочисленных требований с моей стороны вы, наконец, признали, что жить в доме который вы построили в 1926 году, невозможно. Речь идет о Ваших обязательствах, поэтому я не должна брать на себя требуемые расходы. Пожалуйста, незамедлительно сделайте так, чтобы в нем можно было жить.
Если архитекторов модернистов так волновала красота, почему же они постоянно говорили о научном подходе? Из страха оказаться под таким же подозрением в претенциозности, как и их коллеги классики. Отказ от универсального принципа красоты создал условия всеобщей критики стилей. «Наука» помогала убеждать сомневающихся.
Как же определить красивый фасад
Джон Рескин “Мы хотим от наших зданий двух вещей: чтобы они давали нам кров и чтобы они говорили с нами — говорили о том, что нам кажется важным, и о том, о чем нам нужно помнить”.
И все-таки решить для себя вопрос о красоте можно. Для этого нужно вспомнить, что архитектура всегда говорит с нами. Она говорит с каждым человеком отдельно, о тоске по прошлому или о устремлении в будущее, о гостеприимстве или угрозе, о открытости или высокомерии, о демократии или аристократии.
Любой предмет производит на нас определенное впечатление. Когда мы называем здание красивым, скорее всего, нам нравится тот образ жизни, которое оно предлагает.
Возникающее у нас ощущение красоты говорит нам о том, что мы встретили материальное выражение своих представлений о хорошей жизни. Вот почему суждения о красоте архитектуры переходят в более общие споры о людях, идеях и политических программах.
Для каждого человека суждение о красоте архитектуры это решение вопроса о том, что такое хорошо и что такое плохо. Говорящие здания помогают нам задуматься о ценностях, а не просто о том, каким бы мы хотели видеть окружающие нас предметы.
Источник: designcapital.ru
Польза, прочность, красота
С глубокой древности людей интересовала не только практика, по и теория строительной деятельности. Этому были посвящены различные сочинения, которые подытоживали опыт строительного искусства своего времени. Особенно много таких работ появилось и период расцвета человеческой мысли — в эпоху Возрождения.
В них в той или иной форме осмыслена сущность архитектуры, не утратившей своего значенияи и сегодня. Выдающийся архитектор XVI в. Палладио Андреа писал: «. В каждой постройке должны быть соблюдены. три вещи, без которых ни одно здание не может заслужить одобрения: это польза и удобство, долговечность, красота; ибо невозможно было бы назвать совершенным здание хотя бы и полезное, но недолговечное, равно как и такое, которое служит долго, но неудобно, или же то, что имеет одно и другое, но лишено всякой прелести. Удобство получится тогда, когда каждой части будет дано подходящее место и достаточное пространство. Чтобы достигнуть долговечности, необходимо стены делать по отвесу. с хорошим прочным фундаментом. Красота явится результатом красивой формы и соответствия целого частям, частей между собой и также частей целому. «
Итак, польза, прочность, красота:
Говорить об архитектуре, оценивать сооружения разных эпох и народов, понимать существо и смысл содеянного человечеством невозможно без раскрытия содержания этой классической формулы зодчества. Сменяются эпохи, архитектурные стили, изменяется материал, из которого выполняются сооружения, но эти три качества остаются непременными для каждой постройки, претендующей называться произведением архитектуры.
Прочность является непременным условием для сооружений, так как их разрушение угрожает жизни людей и наносит материальный ущерб обществу. От прочности зданий зависит и их долговечность. Поскольку возведение здании и сооружений требует больших материальных затрат, срок службы их должен быть столь длительным, как того требует экономика их эксплуатации.
Польза и красота — тема, которая не перестает па протяжении веков привлекать внимание теоретиков искусства. Признавая взаимосвязь этих двух качеств, они высказывают противоположные точки зрения.
«Красота возникает на основе пользы»,-утверждают одни.
«Красота рождается на основе бесполезного»,- возражают другие.
Вот несколько высказываний сторонников первой точки зрения.
«Дома строятся для того, чтобы в них жить, а не для того, чтобы ими любоваться»,- считал английский философ XVI в. Ф. Бэкон.
«Форма, которую невозможно объяснить, никогда не будет красивой»,- утверждал французский историк архитектуры XIX. в. Виоле ле Дюк.
«То, что хорошо функционирует, также хорошо выглядит»,- провозгласил в начале XX в. немецкий архитектор Б. Тауг.
Вот противоположная точка зрения.
«По-настоящему прекрасным является только то, что ничему не служит»,- утверждал французский писатель XIX в. Т. Готье.
В самом дело, разве гигантский размер и геометрия пирамид Египта, абсолютно но нужные для захоронения одного чоловека (даже фараона), не придают им необыкновенную выразительность?
Разве ряд колонн, окружающий собственно здание (целлу) древнегреческого храма и являющийся чистейшей декорацией, не придает этому сооружению скульптурную пластичность и особое изящество?
Разве восьмиколонный портик фасада Большого театра в Москве, шпиль Петропавловской крепости в Ленинграде и колоннада собора Святого Петра в Риме — все эти функционально бесполезные элементы — не придают перечисленным сооружениям прекрасный неповторимый облик?
Итак, две противоположные точки зрения. А где жe истина?
Для того чтобы разобраться в этом, необходимо предварительно уточнить, что же следует понимать под словом польза и какой смысл в него вкладывать. Здесь следует иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, существует польза материальная (утилитарная) и польза духовная (утилитарно бесполезная). Во-вторых, нельзя говорить о пользе вообще, не соотнося ее с конкретной эпохой, конкретными людьми и конкретными обстоятельствами.
Вот здесь и возникает необходимость ввести понятие целесообразности. Оно более широкое и емкое, может включать в себя понятия как утилитарно полезного, так и утилитарно бесполезного. Итак, целесообразное — это полезное, отнесенное к определенной цели. История убедительно показывает, что архитектура имеет дело не с пользой, а с целесообразностью, то есть с пользой, отнесенной к определенной цели.
Строить гигантскую пирамиду для захоронения одного человека бессмысленно (бесполезно), но Целесообразно с идеологической точки зрения (прославление власти фараонов).
Знаменитые деревянные церкви на русском Севере имеют наружный объем значительно больший, чем это утилитарно необходимо для размещения молящихся в здании. Однако этот «божий дом» в силу своего назначения должен был быть виден издалека и доминировать над окружающей местностью. В этом заключалось целесообразность объемно-пространственного решения.
В лучших творениях архитектуры разных времен целесообразность и красота являли собой выразительный худоственный образ. Он необъяснимо воздействует на наши чувства, делая красоту сооружения не холодной абстракцией, а прекрасной реальностью, доставляющей радость людям. «Красота — капитал, который платит проценты всякий раз, как мы бросаем на нее взгляд»,- говорил французский архитектор О. Перре.
В классической формуле зодчества «польза, прочность, красота» содержится важнейший принцип единства утилитарной и художественной сторон архитектуры. Правильное понимание этого принципа имеет решающее значение для творческой деятельности архитектора. Умение диалектически применить его в своем творчестве составляет одну из важнейших задач архитектуры.
Конец XIX и начало XX в. были периодом расцвета стиля «модерн» в искусстве. В архитектуру этот стиль принес обилие всякого рода бесполезных пышных и вычурных украшений (орнаменты, лепнина и т. п.). Архитекторы — противники «модерна» противопоставили этому стилю культ пользы. Они объявили войну утилитарно бесполезному, защищая только голую пользу в архитектуре. Австрийский архитектор Лоос выступил в начале века со статьей, которая недвусмысленно называлась «Орнамент и преступление».
В борьбе двух направлений, как часто бывает, не обошлось без крайностей. В 20-е годы в архитектуре появилась теория: красота есть следствие утилитарной пользы, красота возникает сама собой, если в здании все абсолютно полезно. Иными словами, ничего не должно быть бесполезно, все должно быть разумно, экономично, функционально оправдано.
В разных странах эта теория получила различные названия: функционализм, конструктивизм, рационализм. С тех пор теория утилитарной пользы наиболее авторитетна. Однако и здесь не обошлось без украшательства «абсолютно полезными» элементами, которые зачастую были не только не полезны, но и вовсе не нужны (огромные стеклянные поверхности, лоджии, фальшивые конструкции и т. п.).
Многие считают, что красота стоит денег и что, следовательно, строить красиво — значит строить дорого. Что можно сказать по данному поводу? — И да, и нет.
Римский император Калигула строил мраморные конюшни и ясли из слоновой кости. Но так ли уж нужны эти дорогостоящие материалы для подобных сооружений? Безусловно нет. Здесь красота — это расточительство.
Исаакиевский собор в Петербурге — одно из немногих зданий в истории русской архитектуры, где в большом количестве применены полированный гранит, мозаичные и живописные панно, резьба по дереву, позолота, мрамор и т. п. Однако если учесть, что собор был задуман как главный храм Российской империи, призванный своим обликом олицетворять ее богатство и могущество, то все колоссальные затраты человеческого труда и материальных средств можно считать оправданными с точки зрения своего времени.
А вот пример достижения величия, красоты и изящества совершенно иными, более скромными средствами: Колонный зал Дома союзов в Москве (бывшее Дворянское собрание) — произведение архитектора Казакова. Своеобразную прелесть и запоминающийся облик придают залу огромные колонны, расположенные по его периметру. Но мало кто знает, что колонны изготовлены. из нескольких бревен, связанных между собою проволокой и покрытых полированной штукатуркой.
Аккуратно выложенная стена из красного кирпича с небольшим количеством белокаменных деталей — вот та скромная палитра, с помощью которой русские мастера создавали замечательные произведения архитектуры.
А суровая красота необработанного бетона! Впервые ее «открыл» французский архитектор О. Перре при постройке собора в 20-х годах нашего столетия. Будучи ограничен в средствах, отпущенных на строительство, архитектор решил оставить неоштукатуренными бетонные стены здания.
И стены со следами досок опалубки и наплывами бетона вдруг приобрели особую художественную выразительность, открыли новые, неизвестные ранее декоративные возможности бетонной поверхности. Так мастерство архитектора превратило утилитарную выгоду в духовную, иными словами, пользу в красоту. Впоследствии этот прием получил достаточно широкое применение в архитектурной практике, например в постройках французского архитектора Ле Корбюзье, а также в интерьере зала заседаний и конгрессов комплекса ЮНЕСКО в Париже.
Так архитектурная практика наглядно показывает, что красота сооружения не обязательно связана с его высокой стоимостью, хотя любое строительство вообще требует значительных материальных (в том числе и финансовых) затрат. Строить красиво и строить дорого — это не одно и то же. В природе, конечно, существуют дорогие и дешевые по стоимости строительные и отделочные материалы, однако красоту сооружения создает в конечном счете талант художника, талант мастера, нашедшие свое выражение в деятельности архитектора.
Почему комод в интернет-магазине стоит дешевле?Этот интернет-магазин дает возможность не торопясь выбрать подходящую по всем.
Торгово-развлекательный центр в КраснодареКаждый человек должен отдыхать. Возможностей для этого много. .
Источник: build.rin.ru
Как смотреть архитектуру
Что значит красивое здание? У разных эпох, направлений и стилей будут разные ответы. В этой части изучим представления о прекрасном, чтобы понять законы красоты архитектуры.
Это часть интерактивных уроков, подготовленных образовательной платформой Level One в сотрудничестве с крупнейшими российскими экспертами.
Еще 500 уроков по 15 направлениям, от истории и архитектуры до здоровья и кулинарии на levelvan.ru/plus
1. Поликлет. Дорифор, 450–440 гг. до н.э. — Поликлету приписывают утраченный трактат «Канон», в котором он подробно описал идеальные пропорции мужской фигуры.
2. Кариатиды на крыльце Эрехтейона, Афины, Греция, 421–407.
3. Портал Собора Парижской Богоматери, Париж, Франция, 1163–1345.
4. «Зеленый человек» в декоре Бамбергского собора, Германия, начало 13 века — лицо среди листьев или составленное из них, цветов и фруктов, встречается не только в искусстве раннего Средневековья, но по всему миру.
5. Вход Господень в Иерусалим. Икона, Галиция, начало 17 века — изображение архитектуры подчинено идее Иерусалима как сакрального, а не только исторического города.
6. Каспар Давид Фридрих. Аббатство в дубовом лесу, 1809–1810 — руина — образец «чистой» красоты: ее уже нельзя использовать, можно только рассматривать.
7. Иоганн Цоффани. Трибуна Уффици, 1772–1777 — распространенный сюжет: в мастерской художника происходит дискуссия о красоте.
8. Музей музыки в Сиэтле, арх. Фрэнк Гэри, Сиэтл, США, 2000.
О том, как красоту представляли себе древние греки и римляне написано множество книг. Для них была важна связь архитектуры с пропорциями человеческого тела. Все части здания должны были соотноситься с ними.
▪️ Пифагорейская традиция рассматривала математические пропорции как мистику, глубинную связь всех вещей в мире.
▪️ Для Аристотеля ключевым был принцип мимесиса — искусство отражает жизнь, приближается к ней. Но это касалось в большей степени живописи и театра, а что изображает, например, колонна — не очень понятно (об архитектуре он писал мало).
▪️ Для Платона красота в приближении к миру идей, эйдосов, которые не имеют материальной формы и могут быть поняты только умом. Так что всякое искусство заведомо неполноценно.
В Средние века проблема красоты была тесно связана с темой религии. Красота — атрибут божественного, его проявление. Выражение «красив как дьявол» для человека того времени было бы непонятно, ведь дьявол не может быть красив по определению.
▪️ Образ божественного появляется в иконе и в скульптуре. В пространстве и числах зашифрованы религиозные символы — только так их можно рассматривать как красивые.
▪️ В то же время соборы средневековой Европы полны разных странных скульптур и фигур — это проявление народной культуры, архаической тяги к изображению вещей.
✍️ Современное представление об эстетическом суждении (определении того, что красиво, а что — нет) сформулировал Иммануил Кант. Он отмечал, что эстетическое суждение является незаинтересованным — то есть мы ничего не выигрываем от того, что назовем здание красивым или безобразным, и это ни к чему не приведет.
▪️ Это отличается от научного понимания — когда мы открываем новые законы физики, это может привести к серьезным последствиям для всех. И отличается от практического суждения, которое связано с нашим субъективным желанием как-то использовать предмет или нашими эмоциями от его использования.
☝️ И в то же время эстетическое суждение претендует на всеобщность: если я назову что-то красивым, мой собеседник захочет согласиться или возразить, потому что я выражаю мнение не только об отдельном предмете, но и о красоте вообще. Если же я открыл новый закон физики и доказал его, то спорить не о чем, а если я скажу, что люблю помидоры, а он — нет, ничего страшного не случится.
▪️ Именно поэтому споры о красоте — самые ожесточенные
Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков
1. Страница из работы Алоиза Ригля — он изучал развитие орнамента.
2. Страница из работы Генриха Вельфлина — сравнение Ренессанса и барокко.
3. Палаццо Кьерикати, арх. Андреа Палладио, Виченца, Италия, 1550–1680 — архитектура маньеризма: для Ренессанса слишком много деталей и неясная форма, а для барокко — слишком мало и нет динамичности.
4. «Мясные ряды», Харлем, Нидерланды, 1602–1603 — пример Северного Возрождения.
5. Книга Эрвина Панофски «Готика. Архитектура и схоластика», 1951
6. Рудольф Виттковер. Анализ планов вилл Палладио.
7. Василий Кандинский. Композиция VIII, 1923.
8. Дом Шрёдер, арх. Геррит Ритвельд, Утрехт, Нидерланды, 1924.
9. Вилла «Дом для Эссекса», арх. бюро FAT и художник Грейсон Перри, Великобритания, 2012–2015.
10. Здание «М2», арх. Кэнго Кума, Токио, Япония, 1991.
Давайте поговорим о том, как возникли архитектурные стили и кто решил, что готика — это готика, а барокко — это барокко.
⚖️ Современная идея архитектурных стилей появилась только в 19 веке. Искусствоведы Алоиз Ригль и Генрих Вельфлин попытались найти общие закономерности, присущие творчеству художников, скульпторов и архитекторов, живших в определенный период времени — больше всего их интересовали Ренессанс и барокко.
▪️ Вельфлин в книге «Ренессанс и барокко» указал на то, что архитекторы этих двух эпох по-разному относились к некоторым общим проблемам, и получил «пары понятий»: «линейность — живописность»; «плоскость — глубина»; «замкнутая форма — открытая форма»; «множественность — единство»; «ясность — неясность».
С этим подходом сразу начались проблемы. Он формировался только на «чистых» образцах стилей — в первую очередь, на античности и итальянской архитектуре периода Возрождения и барокко.
▪️ Северное барокко таким образом следовало считать «плохим», неправильным барокко, как и маньеризм — переходный момент между Возрождением и барокко. Насколько это справедливо? Что нам удается понять таким образом? Изначально задачей стиля было понять дух эпохи, логику мышления авторов, а это трудно делать, когда считаешь, что есть «плохое» и «хорошее».
▪️ Кроме того, искусство остальных эпох и стран в такие простые схемы не укладывалось — там выделять стили оказалось намного сложнее.
Альтернативой идее стиля по формальным признакам (форме колонн, пропорциям, зданиям) стал иконологический подход, в котором здание рассматривается как слепок с мировоззрения. Для каждого периода характерны свои идеи, выражаемые в устойчивых формах зданий. Сначала эти формы надо выделить, сравнивая друг с другом много примеров (этот этап называется иконографическим анализом), а потом сопоставлять с другими явлениями культуры.
▪️ Эрвин Панофски показал, что появление готического стиля тесно связано с развитием схоластической теологии. А Рудольф Виттковер в книге «Архитектурные принципы в эпоху гуманизма» пристально изучал связь между планами вилл Палладио и философией Возрождения.
〰️ С развитием абстрактного искусства в 20 веке идею красоты стали связывать уже не со стилем или значением, а с непосредственным переживанием формы. Василий Кандинский писал в книге «Линия и точка на плоскости» о разных эмоциях, которые могут вызывать линии разных форм. Архитекторы искали способы создавать яркие переживания в геометрии внешних объемов и пространства внутри здания.
▪️ Эта идея и сейчас привлекает многих архитекторов (не обязательно модернистов), считающих, что архитектура не должна выражать никакой идеи красоты кроме своей собственной — красоты форм, материалов, поверхностей, эффектов света и т.д.
Для постмодернистов идея красоты была другой: они считали, что архитектура (как поэзия, изобразительное искусство, кино) наполнена самыми разными культурными смыслами, выраженными в формах. Архитектор, как поэт, пользуется метафорой, рифмой, иронией, пафосом, он цитирует, переводит, заимствует и т.д. Красота — в том, как он это делает, в том, насколько интересна его трактовка, глубока мысль.
Источник: levelvan.ru